- …От слов правда не изменится. – Памир поцеловал руку отца.
- Даже в юном возрасте ты всё время восхищаешь меня. – Продолжал граф. – Единственное о чём я жалею, что не увижу тебя, когда ты станешь настоящим мужчиной.
- Увидишь. – Уверенно прошептал Памир. – Не так, как увидел бы сейчас, но обязательно увидишь.
- А-а… - Ещё шире улыбнулся Дзилая. – Зорнины? Я жив, пока меня помнят. Ты всё ещё верен их философии?
- Да. – Памир сглотнул. – Это единственное, что я могу для них сделать.
- Сынок. – Граф покачал головой. – Каждое живое существо имеет право хотя бы на одну ошибку.
- Я – нет. – Отрезал Памир. – Ошибаясь, я причиняю гораздо больше вреда.
- Нет, мой мальчик. Ошибки одних практически всегда оборачиваются болью для других. Именно поэтому ты не умеешь их прощать.
- Умею.
- Нет, Памир, не ври себе. Ты можешь простить попытку ошибки, но не её саму.
- Я не понимаю о чём ты. – Покачал головой юный Лог.
- Всё просто. Ты ведь не можешь простить Северине ошибку, потому что тебе больно.
- Она предала тебя. Это совершенно другое.
- Разве? Ищи ответ внутри себя. – Дзилая дотронулся пальцем до его груди. – Скажи, если бы ты успел раньше, пока она только планировала отравить меня, если бы ты смог предотвратить беду, то дал бы ей второй шанс? Простил бы её?
- Я…
- Памир?
- Да. – Памир поджал губы. – Простил бы. Возможно покричал бы, по угрожал, скорее всего высек… но только чтобы предостеречь от второй попытки. Я не стал бы отнимать у неё жизнь, сдавая в совет. Я постарался бы помочь ей образумиться. Да, я дал бы ей ещё один шанс.
- Потому что не было бы боли. – Согласился Дзилая. Видишь? Ты прощаешь только попытку, но не саму ошибку. Бывает что кто-то действительно раскаивается и достоин прощения. Пока ты так строго судишь других, ты тем более не сможешь простить самого себя.
- Возможно когда-нибудь, я попрошу у кого-нибудь второго шанса. – Памир с тревогой отметил. Что граф сильнее ослаб и вспотел. – Отец, давай сейчас окончим разговор. Ты от этого теряешь силы. Я принесу твоё лекарство.
- Нет. Не стоит. – Дзилая остановил сына. – Я не хочу его принимать.
- Что?! – не поверил своим ушам Памир. Ты понимаешь, что только оно продлевает тебе жизнь?
- Прекрасно понимаю. Но так же понимаю, что речь идёт о нескольких днях. Может неделе.
- Целой неделе. – Настаивал юный эльс.
- Памир, послушай меня. – Граф облизнул пересохшие губы. – Я не говорю, что пожил достаточно и готов к смерти. Мне всего сто пятьдесят шесть лет. Я вовсе не старик, и многое ещё с удовольствием сделал бы, если мог. Но я не могу. У меня есть только выбор: умереть сейчас, в твёрдом сознании, рядом с тобой или дотянуть до последнего, пока вновь болезнь не превратит меня в бесполезный, ничего не осознающий овощ. Я чувствую, что с каждым вздохом мне становится хуже. Я сделал свой выбор. Ты, конечно, можешь лишить меня его и насильно вливать лекарства, а можешь уважить последнюю просьбу отца.
Памир едва кивнул и вновь опустился перед кроватью:
- Не представляю, что будет когда ты уйдёшь. - Он прижал руку отца к своему сердцу, уже с трудом борясь с подступающими слезами. – Что я стану делать без твоих мудрых советов и поучений?
- Мой маленький мальчик. – Тяжело рассмеялся Дзилая. - Ты знаешь, что никогда без них не останешься. Мне не обязательно озвучивать совет, что бы ты его услышал. Ты можешь сам ответить на свои вопросы: искренне, честно, не щадя себя и не жалея. Это и будет то, что сказал бы я.
- Мне никогда не стать таким как ты. – Улыбнулся Памир. – Я эльс действий, а ты воюешь мудростью.
- Тебе и не надо становится мной. Это твоя жизнь и ты должен оставаться самим собой. – Уверил его граф. – С возрастом пройдёт и юношеский максимализм, который не даёт тебе сейчас покоя. Запомни себя в этом возрасте, Памир, и всегда относись к подросткам снисходительнее. Бунтарский дух нередко ведёт их к неприятностям, особенно когда они вступают во взрослую самостоятельную жизнь.
- Интересно, каким ты был в моём возрасте? – Хмыкнул юный эльс.
- Не таким мужественным как ты. Меня заставляли взрослеть насильно. Так странно… сейчас у меня перед глазами встаёт только одно воспоминание. Угадаешь какое?
- Откуда же мне знать? – Памир закусил губу, не позволяя себе проявлять слабость перед отцом, чтобы не причинять ему страданий.
- День, когда тебя едва не задрал лев.
- Львица, отец. – Поправил Памир. – Это была львица.
- Верно, львица. Ты не раз уже был и будешь на волосок от смерти – этот день не стал для тебя самым опасным. И он не приносил большого горя в твою жизнь. Но он всё равно является одним из важнейших в твоей судьбе. Знаешь почему?