— Хорошо, я позвоню Марку Александровичу. Объясняйся с ним потом.
— Ты и Марка Александровича знаешь? — вздрогнул он.
— И кое-что еще…
— Сука!
— Кобель!
— Ладно, не будем сориться. Чего ты хочешь?
— Чтобы ты признал себя отцом Максима и аккуратно платил алименты.
— Ну, ты и стерва, да и откуда я знаю, что это мой пацан?
— Я знаю! — отрезала она.
— Слушай, давай, я подкину бабосы, любые, но один раз, идет?
— Нет, будешь платить, как положено.
Тяжело дыша, Виталий ослабил узел гастука. Внезапно он успокоился.
— Черт с тобой! Согласен…
— Завтра заверишь заявление у нотариуса. Тогда и продолжим.
А если обманешь?
— Лишь бы ты не обманул.
Он размышлял с минуту.
— Ладно, созвонимся-шагнул ук машине-Тебя подвезти?
— Обойдусь.
Некоторое время она наблюдала за удаляющимися огнями, затем двинулась к телефонной будке.
Но пошарить под днищем аппарата она не успела. Рядом заскрежетели тормоза. Из машины выпрыгнул Виталий. В его правой руке был газовый пистолет.
— Я знал, сука, что с тобой по хорошему нельзя-его губы прыгали-Сама напросилась. Сейчас поедем в одно спокойное место и там поговорим по другому, посмотрм, такая ли ты смелая, какой выставляешь себя.
Она вжалась в угол, судорожно роясь в раскрытой сумочке. Виталий грубо схватил ее за плечо.
Индира выхватила из сумочки кухонный нож и неумело выставила перед собой.
— С тобой тоже нельзя по хорошему…
Он толкнул дверцу, но та не открывалась. Заклинило, что ли? Применять газовый пистолет в тесном пространстве было рискованно.
Ловким приемом он выбил нож из ее рук, но второй рукой Индира впилась в его лицо. Он чувствовал ее острые ногти у самых глаз. Завязалась неравная, но отчаянная борьба.
Еще два трупа на Автозаводской.
Получив сообщения от Александра Кондратьева, сотрудника, дежурившего в эти часы в пустом доме напротив автобазы, Челноков помчался на место происшествия.
Осмотрев погибших, он содрогнулся. Ужасная смерть.
Лицо мужчины казалось знакомым. Порывшись в памяти, Челноков вспомнил, что тот проходил свидетелем по делу о убийстве предпринимателя из Средней Азии. Что-то связанное с фирмой» Эребус», исчезнувшим грузом, липовыми контрактами. Но дело пришлось прекратить за недостаточностью улик.
Следствие вели коллеги Челнокова и всех подробностей он знать не мог. Однако это парень почему-то запомнился, хотя Челноков видел его мельком один раз. Ну-ка, ну-ка! Кажеться, горячо…
Он внимательно выслушал доклад Кондратьева, который несмотря на молодость, умел, как называется взять быка за рога.
— В 19.56 у обочины напротив остановлся мерседес. Через семь минут появилась девушка, которая шла пешком от трамвайной остановки на перекрестке. При ее приближенние водитель вылез из автомобиля. Других лиц в машине не было. Состоялся непродолжительный, но довольно нервный разговор. Наконец, водитель вернулся за руль и тронулся к направлению к трамвайным путям. Девушка проводила его взглядом и напрвилась к телефонной кабине, В этот момент мерседес, отъехавший метров на семьдесят, круто развернулся и на большой скорости подлетел к кабине. Водитель накинулся на девушку. Он был вооружен, как в последствии выяснилось, газовым пистолетом. Наступившая темнота мешала рассмотреть подробности, однако для меня не было сомнений, что на сцене появился неуловимый убийца. Я бросился к будке-постепенно суховатый стиль изложения приобрел эмоциональную окраску.
— В тот момент, когда я перелезал через забор-продолжал Кондратьев-уличное освещение-внезапно погасло. Все погрузилось в темноту. Но тут я получил неожиданное подкрепление. Рядом затормозил самосвал, водитель которого-он кстати здесь и готов дать показания-тоже заметил неладное. Вдвоем мы подбежали к телефонной будке, из которой доносились жуткие крики и вопли.
— Кричала девушка?
— В том то и дело, что вопили оба, Анатолий Юрьевич-не без удивления, но решительно констатировал Кондратьев-Мужские вопли были таками же ужасными. Вдвоем мы рванули на себя дверцу. Но она не открывалась. Мы дергали как бешеные, но ее как будто заклинило, а из кабины, не переставая, доносился душераздирающий вой-он поежился, заново переживая недавнее происшествие.
— Ну и?
— Мы уже собрались вырвать ее тросом, но тут крики прекратились, вспыхнули фонари и дверца распахнулась сама собой.
При последних словах Челноков недоверчиво покачал головой.
— Оба они были мертвы, с перекощенными от ужаса лицами-содрогнувшись, завершил свой рассказ Кондратьев-Нож по самую рукоятку был вогнан мужчине в пах. Да вы сами видите…