— Ой, Файка, чугун опрокинула? — всполошилась Томка. — Давай я сама!
— Обойдусь, не мешайся под руками! Почистила бы лучше лук…
Поворчав, Томка взялась за дело. Чтоб не ело глаза, пристроилась перед самой печкой. Но через минуту что-то снова сильно зашипело, тревожно забренчала крышка кастрюли: побежал куриный суп… Фаина сунулась с ухватом, второпях не заметила, как слегка двинула Томку по плечу. Та сразу взметнулась:
— Не видишь человека?
— А ты не мешайся! Весь жир сгорел, из-за тебя все!
— Ах, так? Тогда чисти свой лук сама!
С обиженным звоном нож звякнул по столу. Фаина не осталась в долгу:
— Что, мне одной не хватает! Готовь сама!
Ухват с грохотом полетел в угол.
— Ну и Файка!..
— Ну и Томка!.
Нет, что бы там ни говорили, но двум женщинам в одной кухне не ужиться. Скорее можно встретить белую ворону или черного зайца, нежели женщину, которая чистосердечно призналась бы в своем полном невежестве в кухонных делах. Правда, атабаевские хозяйки, принимая у себя гостей, с завидной скромностью предупреждают: «Уж извините, гости дорогие, стряпня моя нынче не удалась, не обессудьте…» Не верьте сетованиям доброй хозяюшки, знайте: она каждой клеткой своего существа ждет похвальных слов. И боже упаси, если по незнанию или недомыслию дернет вас за язык подтвердить слова хозяйки, мол, да, да, у вас действительно на этот раз что-то не того… За столом воцарится угрожающее молчание, вас постараются поскорее спровадить, и уж будьте уверены, что нога ваша больше не ступит за порог этого дома. Если доведется побывать в Атабаеве, хвалите все напропалую! Давитесь горелой кашей, хватайтесь под столом за живот, корчась от ужасных колик, которые вам причиняет полусырое тесто пельменей, но не поскупитесь на пару-другую добрых слов в адрес хозяйки! Тогда вы будете здесь желанным гостем в любое время года! Запомните это, собираясь в Атабаево! Да разве только в Атабаево?!. Знайте, что в сумочке почти каждой уважающей себя женщины вы можете, наряду со множеством нужных, большей частью малонужных или совершенно ненужных мелочей, обнаружить смятые, полустершиеся бумажки с торопливыми записями, цифрами. Нет, нет, это не зашифрованные адреса и номера телефонов ваших неизвестных соперников. Речь идет о гораздо важном: это почти стенографическая запись новых блюд, секрет которых доверительно раскрыт вашей жене соседкой или знакомой по курорту, или подслушан из чужой беседы… Например, загадочная для непосвященного человека запись: «0,5 к том. пюр + 1,5 Н2О + мор. лук + пер. чер. Остуд!» — означает рецепт приготовления маринада к холодной рыбе и читается так: «Взять полкило томатной пасты-пюре, добавить полтора литра воды, сюда же добавить мелко накрошенной моркови с луком, присыпать черным перцем и остудить». Просто и понятно. Впрочем, есть веские основания подозревать, что женщины, охваченные любовью к ближней и охотно передающие секрет того или иного блюда, утаивают какую-то мелкую, но весьма важную деталь или компонент, скрадывают или, наоборот, удлиняют время выдержки, брожения, кипячения, в результате чего из ожидаемого чудесного блюда у соседки, знакомой, сослуживицы получается несъедобная чепуха. «Бескорыстие бескорыстием, но свой престиж дороже!» — этого неписаного правила придерживаются атабаевские женщины, да разве только атабаевские?!.
За какой-нибудь час Фаина с Томкой успели семь раз поссориться и восемь раз помириться. Наконец, Томе надоело, она ушла на свою половину и с ожесточением принялась крошить капусту для салата. Фаина заглянула к ней и ужаснулась:
— Ой, Томка, совсем рехнулась! Ну, куда ты столько, кто будет есть?
— Ничего, не волнуйся! Едоки найдутся. Ты же сама говоришь, мужчины любят на закуску салат.
— Ой, Томка, зловредный твой язычок! Известно, на что намекаешь. Кто, какие мужчины? — на всякий случай притворно удивилась Фаина.
— Мало ли кто! Думаешь, на одном твоем Георгии свет клином сошелся? Хо-хо, как бы не так! У нас в школе среди преподавателей тоже имеются особы мужского пола, примите это к сведению, уважаемая Фаина Ивановна!
Вот тебе и Томка, та самая Томка, которая чуть ли не каждый день к месту и не к месту метала громы и молнии, клялась, что терпеть не может этих мужчин и глаза б ее не видели их вовсе! Вы только посмотрите, как она взъерошилась, как наступательно поглядывает поверх своих очков.