В Глашиных валенках ноги Фаины быстро согрелись. До начала обхода еще оставалось время. Фаину клонило ко сну, она соскребла с окна немножко ледяной стружки и потерла лоб. Минувшей ночью ее снова вызывали к больному. При вспоминании об этом вызове она зябко передернула плечами, заново переживая все, что произошло тогда.
Вчера вечером поздно вернулась с работы, без всякого желания потыкала вилкой в холодную глазунью, — не могла Томка приготовить что-нибудь поинтереснее! — завалилась на койку с огромным томищем профессора Ланга. Прочитала страницу-другую и не заметила, как забылась крепким сном, а книга профессора Ланга соскользнула на пол. Неизвестно, сколько времени она спала, но тут кто-то принялся трясти за плечо.
— Файка, тебе говорят, проснись! К тебе пришли.
— М-м, отстань…
— Вставай, говорю! Ждет ведь человек. Ну, Файка!..
— Ох, Томка, какая ты вредная! Только легла, успела…
Кое-как пришла в себя, села на койке, натянула халат. Шлепая тапочками, вышла в тесную прихожую. Там на табуретке, понуро сгорбясь, сидел незнакомый мужчина, мял в руках шапку. При виде Фаины он живо поднялся, винясь за беспокойство, стал сбивчиво пояснять:
— Нарушил ваш отдых… С сыном у нас что-то неладно. Мальчонке четыре года, пятый пошел. На горло жалуется, а сам весь в жару… Опять же и мать сильно волнуется, боится, кабы худо не стало парню… Безо времени пришлось идти к вам, думаю, не откажут, уж вы извиняйте…
Фаина молча выслушала человека, ладонью сбила вырвавшийся громкий зевок, так же молча принялась одеваться. Мужчина потоптался на месте, смущенно подсказал:
— Вы бы, Фаина Ивановна, как можно теплее оделись. Дурная на дворе погода, буранит сильно.
— Фай, возьми на голову, — Тома сняла с плеч свою большую пуховую шаль. — Шею закрой, продует. Я подожду, без тебя не лягу, ладно?
Вышли за калитку и будто с головой окунулись в белую, холодную круговерть. Ослепленная мириадами стремительно летящих, бьющих в лицо снежинок, Фаина оступилась на узенькой тропке, выше колен провалилась в свежий сугроб. С трудом выбралась на твердое, ощущая, как в валенках упруго похрустывает снег.
— Куда идти-то? — отворачиваясь от секущих снежинок, выкрикнула Фаина. Неясная тень, идущая впереди, остановилась, подождала.
— Не расслышал, что вы сказали…
— Далеко ли, говорю, идти?
— По Садовой живем, крайний дом.
До этого Фаина даже не подозревала, что в Атабаеве такие длинные улицы. Казалось, прошло уже очень много времени, а они все еще шли и шли, а улице не было конца. Ветер свободно пронизывал подбитое ватой зимнее пальтишко, сшитое еще на четвертом курсе института. Снег в валенках растаял, чулки были насквозь мокрые. Хорошо, Тома догадалась о шали, не продует голову. Надо завести себе такую, мало ли сколько еще придется ходить вот так на вызовы. Фаина несколько раз падала, поскользнувшись на отполированном ветром и снегом санном следе, неловко поднималась и снова шла, низко пригнувшись, подставляя ураганному ветру то тот, то другой бок. Она обрадовалась, когда маячущая впереди тень свернула с дороги и направилась к полузанесенному снегом дому. Когда Фаина приблизилась, мужчина, задыхаясь, проговорил:
— Передохните малость, Фаина Ивановна… Здесь ветер вроде потише. Половину прошли, теперь уже близко. Погодушка разыгралась, даже ночью не утихает…
Постояв минут пять, снова двинулись вперед. Стоило сделать шаг из-под укрытия, как свирепый буран снова окружил их непроглядной белой тьмой, лепил снегом лицо, выдувал из-под одежды тепло. Она совсем выбилась из сил, еле шла, когда мужчина впереди снова остановился, подождал ее.
— Пришли…
В доме на нее пахнуло теплом и душными запахами. Отряхнула у порога снег с головы, плеч, пальцами стерла заиндевевшие брови. Хозяйка гусиным крылом подмела с пола еще не успевший растаять снег.
— Извините нас, в такую погоду побеспокоили… Муж не хотел, а я говорю, иди, Фаина Ивановна не такая, она послушается…
Фаина прошла к столу под свет электролампочки.
— Где ребенок, покажите.
Хозяйка на руках вынесла из-за перегородки тихо стонущего мальчика. Попросив чистую ложечку, Фаина наклонилась к больному.
— Ну-ка, маленький, скажи, как тебя зовут? Не хочешь сказать? Ай-яй, какой ты, оказывается, упрямый. Или язык нечаянно проглотил? Вместе с кашей, а? Ну-ка, ну-ка, посмотрим, где он у тебя… Открой ротик и скажи «а-а-а…» Ближе, ближе к свету! Так. Все.