Я передал по рации, что придется остановиться, и подумав добавил, чтобы держали ухо востро, и не выходили из машин. Как только мы притормозили, я выпрыгнул на дорогу и подошел к военному.
— Стоять на месте! Кто такие? — солдат не слишком церемонился.
— Выжившие из Таун Миллс. А вы? — невысокий парень, в форме с незнакомыми нашивками, насупился и поудобней перехватил М16.
— Здесь я задаю вопросы ясно! Сколько вас? — мне не слишком нравилось все это, какие-то агрессивные зеленые человечки пошли.
— Нас три полных машины, 30–40 человек. А зачем все эти вопросы?
— Простите рядового Глена, сэр. — произнес, подошедший молодой офицер. — Он новенький, и после всего того, что творится вокруг… В общем сейчас все на взводе.
— Да. Я понимаю. — добродушный тон не успокоил меня, наоборот добавил подозрений. — Мы направляемся в сторону трассы i60. - я решил не говорить, куда именно мы едем. — Нам можно проехать?
— У вас интересные машины. — офицер, как бы не замечая вопроса, посмотрел в сторону колонны.
— Да, неплохие, но нам можно проехать или как? — кажется интерес не праздный у этих солдат.
— Конечно, только я бы не советовал вам ехать в сторону Кемп Хат. — видя, что возражений не последовало, офицер продолжил. — Многие слышали передачу по радио и направились в лагерь беженцев. Там сейчас одни руины. На местном стадионе собрали всех выживших, планировали их защищать. Только вместо убежища, люди оказались в ловушке. Зараженные прорвали все кордоны и заграждения, и заперли тысячи бедняг внутри. Командование отдало приказ на зачистку, и остающаяся еще в строю авиация, разбомбила стадион. Вместе со всеми, кто там был. Вот такие пироги…
Видя, что я никак не реагирую, офицер продолжил:
— Мы знаем другой лагерь неподалеку отсюда. Можем вам помочь добраться до туда. Полчаса пути. Что скажешь парень? — слишком быстро этот командир перешел на фамильярное отношение, что-то тут явно не так. Возможно это лишние подозрения, но с начала Исхода, мне пока не попадались альтруисты. Мысли никак не желали принимать более добродушный тон.
— Нет, спасибо. Мы хотели бы проехать дальше по своему маршруту.
— Жаль конечно, но вам придется поехать с нами. Мы покажем вам, наш лагерь. Если ты еще не понял, это не предложение. Это приказ. Не дури, выбора у тебя нет. То, что у вас есть оружие — это конечно плохо, но у нас пушки побольше. А портить такую красоту нам не хочется, да и оттирать салон от крови твоих друзей тоже. Поэтому отдай приказ своим, сложить оружие и не рыпаться. Обещаю мы никого не обидим. — на лицо зеленого офицера, наползла гнусная улыбка. Стоит им только разоружиться, и нас положат прямо здесь. Ну, что они сами выбрали свою судьбу.
Я рванул к воякам стоявших в паре метров от меня. А они не дураки никто из армейских, не пошел раньше времени смотреть трофеи. Все остались вне секторов обстрела своих турельных орудий. Их как минимум 10 человек. По 4 водителя и стрелка, и двое перед ним. Как максимум 16, если в хаммерах полные отряды. Не много, но и немало.
Ловкость уже позволяла развить скорость движения, превосходящую таковую у обычных людей. Пока офицер тянулся к своему пистолету, а рядовой поднимал винтовку, я оказался вплотную к ним, со свои глоком в руках. Выстрел вправо и захват молодого командира за шею, прикрываясь им как щитом. Тело с дыркой в виске, не успело еще упасть на асфальт, а я уже сделал рывок вместе с заложником, закрывая колонну собой. Если что, мне хватит реакции отскочить, в том случае если солдаты окажутся дегенератами, и начнут стрелять в своего же начальника. Слава яйцам, слухи о дебилах в армии были преувеличены, и никто не стал зажимать гашетку. Послышались крики, призывающие бросить оружие и угрозы применить свое, все в лучших традициях жанра.
Перепуганный заложник, до сих пор сжимал Беретту 92F или правильней М9, как она значится в списках вооружения. Впрочем, он и не думал совершить попытку освободиться. Слишком быстро все произошло для него. Вот он уверен в собственной неуязвимости, будучи прикрытым 4 орудиями, рассказывает о судьбе молокососа. А вот он уже смотрит лицом на эти орудия, за которыми нервные парни, находящиеся на грани срыва, орут что сейчас они пристрелят того, кто стоит в сантиметрах за спиной. Ухо уловило пшик рации и спокойный голос сказал:
— Не лезьте, чтобы не произошло. Я не хочу оказаться под перекрестным огнем. — а затем этот же голос, обратился к нему. — Успокой своих. Если не хочешь сдохнуть здесь от френдли фаера*.