— Боишься? — спросила она с пониманием.
Айя кивнула.
— Зря, — сказала Алиса. — Чего бояться-то? Вылечили, одежду вот дали. Все ж хорошо.
Это прозвучало донельзя отрезвляюще.
— А штаны-то почти в пору, хоть ты и дылда, — удивилась тем временем Алиса и поднялась на ноги. Развернула девушку к себе, спросила безо всякого перехода: — Звать как?
— Айя Геллан.
— Значит так, Айя Геллан, — сказала Алиса. — Бояться не стоит. Но и глупости делать тоже. Одни глупости, знаешь ли, влекут за собой другие. А нам ведь этого не надо?
— Не надо, — согласилась собеседница и вдруг спросила: — Это ты была недавно там, за стеной? — она кивнула на соседнюю комнатушку и лишь после этого сообразила, что ляпнула малость не то. Просто голос показался знакомым.
Алиса не обиделась, пожала плечами и легко ответила:
— Я. А ты, значит, давно проснулась?
— Нет, — помотала девушка головой.
— Учти, — сказала Алиса. — Мы — не самое плохое, что может произойти в жизни. Совсем не самое плохое. Даже, скорее, очень хорошее. Поняла?
Айя кивнула.
— Ты умеешь быть благодарной? — тотчас последовал вопрос.
— Не знаю… — честно ответила девушка. — Я постараюсь.
Алиса вызывала у нее противоречивые чувства. С одной стороны — доверие, с другой — опаску. Может быть, потому, что она то вдруг казалась совершенно нормальной, то вдруг безнадежно сумасшедшей?
— Там… сказали, что я… подарок… — решилась произнести Айя.
Собеседница плюхнулась обратно на спальник:
— Подарок? Кому?
Девушка опустилась на соседнюю лежку и сказала, показывая глазами на дверной проем:
— Ему…
У Алисы во взгляде мелькнуло что-то похожее на гнев.
— Ты вещь? Или шлюха? — спросила она с внезапной злостью.
Айя растерялась от столь резкой смены настроения:
— Нет… — тихо ответила она, боясь неосторожным словом или движением раздуть злость в ярость.
— Значит, хочешь быть подарком? — уточнила странная девушка.
— Тоже нет.
— Ну, так и не будь, — легко заключила Алиса и брыкнулась на спину. — Ты хоть раз видела бармаглота?
Айя ответила с опаской, не пытаясь даже предугадать, какой может быть реакция:
— Нет…
Алиса перекатилась на живот, подперла подбородок ладонями и уставилась на собеседницу:
— А мюмзика?
— Тоже.
Ноги в полосатых чулках болтались туда-сюда:
— Я тебе так скажу. Некоторые вещи лучше не видеть. Совсем. И не знать про них ничего. Потому что с некоторыми знаниями крайне непросто жить. Но бывают и другие знания. Неприятные тоже. Однако знать их надо. Понимаешь?
— Да, — кивнула Айя.
— Так вот, тебе надо знать одну неприятную вещь. Если ты сюда попала — тебе повезло. Но если ты нужна ему, — она указала глазами на дверь, — тебе совсем не повезло. Однако с ним можно договориться. Если включить мозги. Вряд ли это будет просто. Но выбора у тебя все равно ведь нет. Такие дела. А чего ты его, кстати, так боишься? — она вдруг перестала болтать ногами и засмеялась. — Неужто в деле увидеть успела?
Айя замялась, но Алиса угадала ответ и продолжила:
— Для неженки из белого сектора — да, зрелище, наверное. Только запомни: в этом мире очень мало того, что именно такое, каким кажется на первый взгляд. Не знаю, зачем ты ему, но, уверяю, сюрпризов тебя ждет масса.
— Спасибо, — ответила девушка.
— Не за что. А! О неприятной-то вещи я не сказала, — спохватилась Алиса. — А неприятная вещь вот в чем: не хочешь быть подарком — свободу свою выбивай сама. Если сможешь, конечно. Потому как, если не сможешь — это значит, что свобода тебе без надобности. Что ж это за свобода, если ее кто угодно может отобрать?
— Сколько тебе лет? — спросила вдруг Айя.
Собеседница села и посмотрела остановившимся взглядом в стену. При этом лицо у нее вдруг стало… У Айи к горлу подступил ком — смесь жалости и тоски.
— Четырнадцать. Двадцать. Тридцать. Иногда даже и сто. Время — величина относительная.
Она резко поднялась и, не сказав больше ни слова, вышла.
Айя несколько секунд сидела в тишине, глядя в опустевший дверной проем, а потом поднялась и скользнула к окну. Осторожно открепила угол пленки, стараясь не порвать. Выглянула наружу.
Первый этаж!
Первый!
Она уже собралась сорвать полиэтилен и влезть на подоконник, когда от двери спокойно сказали:
— Не советую. Во-первых, ребята обидятся — у них не так много пленки, а, во-вторых, под окном мины.