После этого Ленгли выдвинул ящик стола, достал оттуда планшет и протянул Винсенту:
— Мистер Хейли, это вам. Тут сводная информация по тридцать седьмому сектору, с территории которого поступил звонок. Изучите. Возможно, что-нибудь натолкнет вас на соображения.
Винс взял планшет и мельком пролистал документы: доклады агентов, карта, актуальность которой весьма сомнительна, аэро- и космические снимки, результаты давней радиоразведки… Одним словом, свалка.
— Я не работал в тридцать седьмом, — сказал рейдер. — Но систематизирую то, что есть.
Ленгли кивнул и обратился к Батчу:
— Теперь вы. Я читал ваше досье и обратил внимание, что одно ваше присутствие способствует повышению работоспособности местного персонала. Пройдитесь по интернату, загляните к криминалистам и медикам… Если что-то обнаружите, то немедленно сообщите.
Каратель в ответ на это довольно странное распоряжение кивнул, однако вопросительно покосился на Эледу, которая задумчиво пила кофе. Почувствовав его взгляд, мисс Ховерс отставила чашку и произнесла с раздражением:
— Боже мой, Батч, да хоть на час избавьте меня от вашего общества! В глазах уже рябит.
Агент Ленгли сказал, заполняя образовавшуюся паузу:
— К обеду жду вас обоих с подробными отчетами. Эледа, — он повернулся к девушке, — я бы хотел обсудить с вами и систематизировать уже собранную информацию. Важна каждая мелочь, а я провел бессонную ночь, да и собеседников не было.
Мисс Ховерс кивнула, однако настроение у нее не улучшилось, хоть она и постаралась тщательно скрыть раздражение на своих амбалов.
Девушка занимала Ленгли. По дороге на место расследования он уже изучил ее подробное досье: любимая дочь управляющего тремя секторами мегаплекса — богатого и влиятельного отца, которую мистер Нейт Ховерс лелеял ничуть не меньше, чем свои капиталы. Лучшие гувернантки, лучшие наставники, лучшая школа — все самое-самое лучшее. Не дура. Успехи и в школе, и в колледже более чем впечатляющие. Однако же характер крайне тяжелый. С того момента, как отец приставил к дочери телохранителей, сменялась уже третья группа. Стоит отдать должное самообладанию Хейли и Фэйна — эти продержались дольше всех своих предшественников, вместе взятых. А может, мисс Ховерс и вправду их ценила. Что, впрочем, не мешало ей периодически отдавать подчиненным команду: «Место!»
— Эледа, — Ленгли выключил голограммер, — даю вам час на изучение материалов дела, собранных за ночь. Через час я вернусь, и вы озвучите мне свои соображения. Если они будут. Если нет…
— Джед, не надо ставить под сомнение мою профпригодность, — сухо прервала его девушка. — Если я сижу перед вами в гражданской одежде, а не в форме СБ — это еще не повод думать, будто вместе с костюмом я сменила и интеллект.
Ленгли усмехнулся. Для младшего агента СБ это были, конечно, крайне дерзкие слова, однако для наследницы могущественного клана мисс Ховерс вела себя более чем сдержанно.
— Тогда приступайте.
* * *
Айя проснулась оттого, что выспалась. Это было непривычное и в чем-то даже удивительное ощущение. В интернате учеников будили всегда в одно и то же время — в восемь утра. Вставать приходилось по общему звонку, и если у остальных девчонок как-то получалось подняться раньше, то Айя каждый раз еле отрывала себя от подушки. Спать хотелось до невозможности! И она все мечтала, что когда-нибудь сможет проснуться просто так — сама по себе, а не под противный сигнал интернатской побудки. Домечталась.
И все-таки было хорошо… Как это ни странно. Распаханный пулей бок за ночь успокоился, и хотя рану еще нудно тянуло, саднящая боль ушла. Голова тоже почти утихомирилась. Снова хотелось есть. Девушка поднялась на локте и огляделась.
Хозяин комнаты сидел на стуле уже в очках и бронежилете, но пистолеты-пулеметы пока лежали на столе. Когда Керро увидел, что гостья открыла глаза, то молча подтолкнул к ней банку консервов. Та, проехав вперед, удивительным образом остановилась как раз на краю.
Айя выбралась из спальника, пригладила торчащие веником волосы и сказала хриплым со сна голосом:
— Доброе утро…
Ответом ей была тишина. В этой тишине девушка обулась и прошлепала к столу, где заняла пустующий стул, взяла в руки жестянку с чем-то, пахнущим безумно вкусно, и принюхалась.
— А ложка есть? — спросила Айя.
Керро взял ложку, торчащую из такой же в точности (но уже опустошенной) банки, и передал ей.