Мы с мамочкой очень сильно вас любим. Я хочу, чтобы вы знали об этом. Я хочу, чтобы вы всегда помнили об этом. Да вы это знаете. Конечно, знаете! Не хочу, чтобы от нашего расставания у вас в душе поселилась боль. Не хочу, чтобы в ваших глазках стояли горькие слёзы. Теперь я убеждён твёрдо: люди не умирают, они просто ненадолго покидают своих близких. Поднимаясь ввысь, в далёкие светлые миры, они устремляются туда, где сияет одна лишь любовь, где нет жестокости и зла, жадности и лицемерия. Чистыми невесомыми душами они воспаряют к облакам. Поближе к прекрасным звёздам. Уютненько располагаются вместе с Боженькой на тучках и наблюдают за живущими на Земле. За радостями и горестями людскими. За суетой мирской. За громкими достижениями и досадными неудачами городов. Наблюдают. И размышляют: поражение ли то, что люди называют поражением? Достижение ли то, что люди считают своей главной победой в жизни?..
Ваш самый лучший друг,
папа.
Детство
1981 год. Советский Союз.
«…Завожу тайный дневничок. Определённо! Раньше в этом не было необходимости, но сейчас в моей жизни происходят такие события, из-за которых очень стала нуждаться в близком добром собеседнике – тайном друге, который всегда был бы рядом, которому можно было бы доверить сокровенные мысли, излить наболевшее, быть искренней, не рискуя оказаться высмеянной…»
Много лет назад такими вот взрослыми словами открывалась первая страничка дневника моей любимой сестрички Ярославушки. Подобные дневнички, зачастую – весёлые, разбитные, реже – тайные, глубокомысленные, печальные, престижно было заводить каждому советскому школьнику того времени. Помните? Иногда подружки в них ещё записывали любовные стихотворения и пожелания, а друзья рисовали прикольные картинки и калякали смешные карикатуры? Появился однажды такой дневник – голубенькая толстая тетрадка в клеточку – и у моей сестрички. Появился он в то счастливое время, когда нежданно-негаданно в детском сердечке просыпается первая школьная любовь. Запали они мне, пятилетнему карапету, эти случайно прочитанные строки, на всю жизнь. Почему? Ответ на этот вопрос я смог дать себе лишь спустя долгие три десятка лет.
Был это далёкий 1981 год. Мне исполнилось пять годочков, а моей сестричке – девять. Где-то в незнакомом огромном мире бурлили нешуточные страсти и передряги, праздновались торжества и оплакивались трагедии, гремели триумфы и катастрофы. Народ государства со странным названием Чили вынужденно избирал себе «конституционного президента» – кровавого диктатора Аугусто Пиночета. В Лос-Анджелесе были установлены первые случаи «странной пневмонии», впоследствии оказавшейся неизлечимым заболеванием СПИД. Грозный госсекретарь США Алекс Хейг, при молчаливом одобрении новоизбранного президента США Рональда Рейгана, голосил о возмутительной причастности СССР к международному терроризму. А пока голосил, сборная СССР по хоккею с шайбой уверенно разрывала всех подряд на шведском Чемпионате мира и в финале заняла первое место. В ГДР праздновали 20-летнюю годовщину возведения Берлинской стены. Сколько важных событий, сенсаций, больших достижений и громких заявлений случилось в этом году! Для нас же, малой ребятни, это был обычный тихий год счастливой советской жизни.
«Я рождён в Советском Союзе, сделан я – в СССР» – слово в слово про нашу семейку. Папка работал инженером в одном из конструкторских бюро города, был замом начальника КБ машиностроительного завода. Мама – учительница украинского языка и литературы, воевала с детишками в местной школе. Позже, за усердие и кропотливый труд, мамочку отметили солидным служебным повышением до начальника районного отдела народного образования (РайОНО). В нагрузку к должности ей спустили обязанности заведующей отдела пропаганды и агитации при местном райкоме коммунистической партии. В общем, жила себе в областном центре крепкая советская семейка.
Жили мы небогато, но сытно и счастливо. Почему считаю, что небогато? Видимо, такое мнение у меня сложилось из-за случайно подслушанного однажды родительского разговора. По обрывистым фразам из беседы родителей (большинство пап и мам почему-то считают, что маленькие детишки ни бельмеса не смыслят во взрослых беседах) я пронырливо прознал, что мы задолжали целую тысячу рублей за капитальный ремонт квартиры, которые никак не можем вернуть какой-то строгой и ворчливой тётеньке-заёмщику. А сытно и счастливо – потому что невзирая на отнявший отцовы сбережения бессовестный ремонт, наш семейный стол всегда душисто дымился свежим завтраком, плотным обедом и смачным ужином.