– Закрывались, что ли, руками, – догадался Витала и, встав, подошёл к Лёсу. – А чё ты всё время на Родю смотришь? Сам не можешь, что ли, ответить?
Лёс опять посмотрел на Родю, как. будто хотел у него что-то спросить, но тот продолжал смотреть куда-то в сторону, и Лёса прорвало.
– Да хули тут отвечать, Витала?! – начал кричать он. – Гасить их надо, пидорасов! Они нас на пятках кнутами х…ярят, и после этого будут спокойно у нас в городе, нах…й, жить?! Гасить их, на х…й!
– Ну гасить так гасить, хули орать, – попытался успокоить его Витала. – Щас народ соберём, да прогуляемся до общаги совхозовской. Варыч, вы пойдёте?
– Да х…й знает, – с сомнением покачал головой Варыч, – их там, говорят, человек шестьсот. Как выскочат на х…й все…
– Датам половина абитура, кто там выскочит?! – продолжал распаляться Лёс и посмотрел на Виталу в поиске поддержки, поскольку они вместе жили в соседней общаге и часто бывали в этом общежитии совхозтехникума: – Ты же знаешь, Витала?! Они зашуганные на х…й все!
– Их один х…й проще так на улице выхватывать по двое, по трое, – опять высказал своё мнение Варыч.
– Да ладно тебе, Варыч, не хочешь, можешь не ходить, – просто сказал Витала.
– Да не, если народ соберётся, мы пойдём чё, – ответил Варыч. – Штакетник вон разберём да перех…ярим их всех. Нам-то по х…й…
В этот момент со стороны танцплощадки, единственного «аттракциона», который работал регулярно, раздалась громкая музыка, и сквозь деревья стали видны разноцветные вспышки. На дискотеке диск-жокеи начали разогрев. Варыч и его друзья повернули головы туда, и он сказал.
– Ладно, мы пойдём, пока. Там встретимся.
– Давайте, – попрощался Витала и они остались смотреть, как со всех аллей парка в сторону танцплощадки начинает потихоньку подтягиваться множество уже тёмных силуэтов.
– Ну теперь рассказывай, Родя, чё там случилось. Я же вижу, что чё-то недоговариваешь, – серьёзно сказал Витала, посмотрев на него в упор.
Родя медленно повернул на него голову и сказал.
– Давай отойдём один на один.
В квартире Геры на мелькомбинате или, как называли этот район в народе, на кильдыме, такие вечеринки устраивались довольно часто. Гера был одним из немногих среди молодёжи, кто жил без родителей. И единственной преградой к беспределу в этой квартире была Герина бабушка, с которой он и проживал. Но она продолжала работать на комбинате, несмотря на свой возраст, и её смены выпадали и в ночь. Вот тогда-то Гера и отрывался со своими друзьями по полной программе. В основном со своим самым близким другом Серёгой, пока он гасился с ними на «погребе». А с тех пор как его подтянул к себе Витала, круг посещаемых эту квартиру сменился. Но сегодня всё было, как и в былые времена, те же лица, та же выпивка и та же закуска. И только девчонки каждый раз были новые. Пьяные пацаны всегда так с ними обращались, что во второй раз прийти сюда никто бы не согласился. Но парням этого особо и не хотелось, и каждый раз, когда смена Гериной бабки выпадала в ночь, они находили новых.
Выпивка, как всегда, быстро закончилась, и первыми пошли искать самогонку Яфа с Филиппом, поскольку они были здешние и всё знали. Вечером или ночью в этом районе можно было взять только самогон, потому что таксисты с нормальной выпивкой сюда заезжали очень редко и вообще старались высаживать пассажиров подальше, район пользовался дурной славой ещё с давних времён. Но и самогон найти было не всегда просто, поэтому никто и не удивился долгому отсутствию Яфы с Филиппом.
– Ленка, иди садись ко мне, – хлопнул себя по коленке уже изрядно пьяный Цвет, показывая, что именно на них нужно садиться.
– Ну щас, разбегусь только, – отмахнулась Лена. Она была тоже навеселе, но как только Яфа, за которого она держалась и из-за которого сюда и пришла, вышел за самогонкой и пропал, она стала серьёзнее.
Инна, которой не давал. скучать Серёга, видя настроение своей подруги, предложила всем каким-то неуверенным тихим голосом:
– Может, пойдёмте уже на дискотеку?
– Да какую дискотеку?! Успеем, на х…й, на дискотеку! – затараторил пьяным голосом Цвет, не дав Лене ничего ответить. – Мы щас свою дискотеку устроим!
Он подошёл к играющему музыкальному «комбайну», как их называли за совокупность проигрывателя для пластинок и магнитофона, и врубил громкость на максимум. Те, кто разговаривал между собой, сразу стали протестующе махать руками. Но Цвет закричал, пытаясь перекричать музыку.
– Сегодня в нашем клубе дискотека! Кончай базары, скока можно?! – и, пытаясь изобразить пьяный разговор с собственной рукой, стал громко пародировать разговоры друзей друг с другом. – Ты меня уважаешь? А ты меня уважаешь? Я тебя уважаю. А ты меня?