– Сто-о-оп!!! Всё, хорош!!1 Готовы ужей
Его крик был обращён конкретно к Роде,. Он боялся, что тот может добить их в горячке до смерти. Но на него. отреагировали и все остальные нападавшие и остановились. Крики сразу прекратились, даже перепуганные девчонки перестали визжать. Только лежащие на земле продолжали громко стонать, и по инерции закрывались руками, хотя уже никто на них даже не замахивался. Поднимался, шатаясь, только один Лёс, со стоном изрыгая нецензурные проклятия. И только сейчас все заметили, что в фойе общаги продолжает грохотать музыка и мерцают огни дискотеки. Оказалось, что Кравец с Гусём зря держали дверь, никто там и не услышал этого побоища. И когда Витала, опасаясь возобновлять бойню из-за Роди, махнул всем рукой, чтобы шли за ним, Гусь с Кравцом по пути долбанули пару раз поднимающихся со стоном крестов, оказавшихся у них на дороге.
– А чё, зря шли, что ли? – пожал плечами Кравец на недовольный взгляд обернувшегося Виталы.
Отойдя до Дома культуры, все обернулись и увидели, что только сейчас дверь открылась и вышедшие покурить танцоры увидели поднимающихся со стоном своих сокурсников и бросились им помогать, смотря по сторонам и недоумевая, кто и когда тут мог успеть так избить их соседей и друзей. Но отошедшие от страха девчонки стали им что-то громко рассказывать, и даже было видно, что они показывают всё выходящим студентам, в какую сторону пошли нападавшие.
– Чё, куда теперь? – спросил Кравец, откидывая в сторону свою штакетину.
– Расходимся, – коротко ответил Витала и добавил, – я к Гере. Завтра увидимся на автовокзале. Вы как, нормально? – спросил он Лёса с Родей, единственных, кому досталось.
– Пойдёт, – сразу ответил Родя, держась за ушибленный чем-то затылок.
– Тогда всё, расход, – опять повторил Витала и быстрым шагом направился в сторону кильдыма.
– Кого там ещё х…й принёс? – недовольным голосом пробурчал Гера, неохотно отрываясь от приятного зрелища и подходя к двери. – Кто?
– Свои, Гера. Открой, – послышался из-за двери голос старших кильдымовских блатарей, уже не один раз сидевших по зонам.
Гера покачал головой и нехотя открыл дверь. На пороге стояли Труня и Модырь. Обоим было уже под сорок, но здесь, на кильдыме, среди блатных возраст значения не имел, и все общались между собой как ровесники.
– Здорово, – произнёс с улыбкой Труни, не протягивая руки, потому что в них были четыре бутылки самогонки. – А мы к тебе.
– Да мы щас уходим уже, Труня, – пропуская их в прихожую, произнёс Гера пьяным голосом. Никто из его сегодняшних гостей не знал пришедших, и он подумал, что они будут здесь лишними.
– Да ладно-, чё ты, куда уходите, – произнёс своим грубым голосом Модырь. – Филипп с Яфой сказали, что вы только пришли. А где ваши тёлки? Филипп говорит, что ни х…я такие… – он заглянул в зал, где был накрытый стол и играла музыка.
– Да какие тёлки? Видишь же, одни пацаны, – жестом обвёл сидевших в комнате Гера. – А где вы Филиппа видели?
Модырь хотел что-то ответить, но в этот момент из кухни, куда Гера ещё и забыл закрыть дверь, раздался приглушенный вскрик Инны. Видимо, Серёга сделал ей больно, и Гера поморщился. Но не от симпатической боли, а от того, что раскрылся его обман.
– Ну вот, а ты говоришь девок нет, – покачал головой Труня.
– Да это пацанов девчонки, – сразу нашёлся, что ответить Гера. – Ты чё, думаешь, они дадут тебе на х…й своих девок е…ать?
Цвет и все остальные сидели молча, вслушиваясь сквозь музыку в эту беседу. Пришедшие выглядели, как их отцы, и никто не собирался встрявать в разговор не зная их. И их присутствие здесь явно всех стесняло, никто не знал даже, как вести себя при таких старших. Чувствовал их настроение и Гера и выкручивался как мог:
– Щас бабка ещё может припереться, кто-то ей сказал, что мы тут гасимся, – на ходу придумывал он.
Более старший Модырь не стал навязываться и, взяв у Труни из рук бутылки, развернулся и сказал, выходя из квартиры:
– Пойдём, Колёк, бухло киснет.
Труня хотел было выйти следом, но услышал как уже не в кухне, а в маленькой спальне застонала Лена. Он сразу развернулся и прикрыл дверь за Модырем:
– Гера, – обратился он просящим голосом, – вы же сняли этих тёлок. Дай я засажу, хоть вот столечко, – пьяный Труня дрожащими пальцами показал расстояние чуть больше спичечного коробка. – Вот столечко присуну, и дальше пойду.