– Слушай, у меня есть вопрос. Что делает Адам ночью, пока ты спишь? Или он тоже спит?
К моему облегчению Джереми перестал смеяться и сосредоточил свое внимание на дороге.
– Нет, он не чувствует усталости. На ночь я всегда включаю ему музыку и оставляю открытыми множество книг с поэзией, поскольку он не может перелистывать страницы.
– Это было бы странно – никогда не есть и не спать.
– Он отчаянно хочет попробовать еду, – я откинулась на сидение, когда меня осенило, – Я только сейчас поняла, что ты сможешь теперь есть все, что захочешь. Это будет что–то.
Адам усмехнулся.
– Мы наберем по пятьдесят фунтов после каждых блюд, которые я хочу попробовать.
Хэйли открыла окно и высунула ноги, радостно болтая ими. Клянусь, хоть одна часть ее тела, не важно какая, но должна постоянно быть в движении.
– Эта поездка длится уже вечность. Все эти разговоры об Адаме вызывают у меня желание встретиться с ним.
– Я знаю игру, в которую мы могли бы сыграть, чтобы скоротать время. Это одна из наших с Адамом любимых игр.
– Отлично, – Хэйли возбужденно захлопала в ладоши.
– Я скажу ситуации, и вы должны сказать первое, что придет вам в голову,– после того как они оба понимающе кивнули, я начала. – Хэйли, ты возвращаешься домой из школы, когда грузовик попадает в аварию и из него выливается странное зеленное клейкое вещество прямо на тебя. Какую суперсилу тебе это даст?
– Я стала бы невидимкой.
– Невидимкой? – взгляд Джереми был точно таким же, как у Адама, когда мой ответ казался ему глупым.
Хэйли незамедлительно ответила.
– Да, я заинтригована. Ты можешь улизнуть из магазина, прихватив с собой кучу вещей, и никто не увидит тебя. Мне так же любопытно узнать, какой была бы моя жизнь будь я на месте Адама – появляться и исчезать, не привлекая внимания. Я могла бы придумать множество случаев, где бы это могло пригодиться.
Я восхищалась тем, как она не позволяла другим людям критиковать ее. Я даже задумалась, каким был бы мир, если бы все женщины обладали самоуверенностью Хэйли.
– Думаю, это было бы забавно. И ты могла бы использовать это, чтобы получить хорошие оценки.
Предоставьте Джереми искать и находить подобную информацию.
– Нет необходимости. Мой средний бал – четыре и один.
В машине повисло молчание.
– Как это возможно? – Джереми повернулся к Хэйли посмотреть не лжет ли она.
– Смотри на дорогу. Если я блондинка, это еще не означает, что я глупая.
– Как я могла жить с тобой столько времени и не знать этого? – преуменьшением было бы сказать, что я была в шоке.
– Ты никогда и не спрашивала.
– Кто бы мог предположить, что блонди выложит нам, что не заморачивается по поводу своих оценок. – Было очевидно, что Джереми находился в недоумении.
– Серьезно, – ответил Адам, не менее изумленно.
– Как я уже однажды говорила Анне, у меня большие планы на будущее. Кроме того, учеба дается мне очень легко. Я достаточно хорошо запоминаю все, что слышу или вижу, – сказала она, с шумом лопнув надутый ею шарик из жевательный резинки и вытащив лак для ногтей.
Я была слишком ошарашена, чтобы говорить.
– Думаю, что недооценил тебя, – благоговейно произнес Джереми.
– Как и большинство людей. Это все часть моего дьявольского плана.– В ее улыбке таилось озорство. – Так, Джереми, ты готов быть следующим?
– Начинай, Хэйли.
– Тебя настигает смерч и сносит твой дом. Где он приземлится?
– В мире, полном пиццы и женщин топлес.
– Мило. Хотел бы я туда съездить, – кивнул Адам в знак одобрения, и я закатила глаза.
– Я бы хотела, чтобы мой дом приземлился в месте, где вся одежда бесплатная и в мороженом нет калорий, – вздохнула Хэйли, кажущаяся расстроенной, что такого места не существует.
Игра продолжалась весь оставшийся путь. К приезду в больницу мы уже неудержимо смеялись. Я могла бы сказать, что Адаму понравился Джереми, даже если он никогда в этом не признается. Я посмотрела на Адама, чтобы увидеть его обычный, предназначенный только мне взгляд: в его глазах плескалась любовь, а на лице появилась огромная улыбка.
– Что? – спросила я, на щеках появился легкий румянец.
– Я просто наслаждаюсь, наблюдая за тем, как ты общаешься с людьми своего возраста. Ты наконец–то позволяешь им увидеть какая ты веселая.
Машина остановилась, и улыбка Адама исчезла.
– Мы на месте. – Даже голос Джереми звучал обеспокоенно.
Адреналин зашкаливал как никогда сильно. В любую секунду мое сердце готово было вырваться из груди.
– Хотела бы я сейчас взять тебя за руку для утешения, – смиренно сказал Адам.
– Скоро, Адам, – мой голос дрогнул, когда я поняла, как близко мы уже были. Я потянула за ручку дверь и вышла. В ногах чувствовалась слабость, и я облокотилась на машину.
– Готова, Энни?
Я обошла машину, чтобы встретиться с Адамом на тротуаре. Когда мы пошли в сторону больницы, Хэйли открыла окно и высунула голову.
– Удачи, ребята. Скоро увидимся! – она засмеялась над своей сообразительной шуткой.
Я бы рассмеялась, если бы не была так сильно сконцентрирована на дыхании. Мы все были согласны, что будет лучше, если Джереми и Хэйли подождут в машине. Будет не так подозрительно, если только один человек будет бродить вокруг больницы.
Оказавшись внутри, мы сразу направились в регистратуру, узнать на каком этаже находится крыло реабилитации.
– Третий этаж, – едва проговорил Адам, прежде чем направиться к лифту.
За нами последовало еще несколько человек, поэтому Адаму пришлось отойти в угол. Он терпеть не мог проходить сквозь людей и избегал этого любого ценой. Это не означало, что в этом было что-тостранное, Адам просто не хотел лишний раз напоминать себе, что он являлся не совсем человеком. Пока мы поднимались, я раскачивалась с пятки на носок и не решалась смотреть на Адама, опасаясь, что мое беспокойство только возрастет. Двери лифта открылись, и мы вышли.
В данный момент мой мозг не отвечал за координацию тела. Мне казалось, что это не я иду по длинному коридору прямо к входу. Мы прошли мимо сестринского поста, и я напомнила себе оставаться спокойной и не превратиться в один сплошной ураган беспокойства. Я заучила номер палаты Адама, поэтому, когда мы подошли к двери под номером три четырнадцать, мой живот скрутило от страха. Возле его палаты никого не было, и, потянувшись дрожащей рукой к ручке двери, я помолилась, чтобы внутри тоже никого не оказалось.
– Энни, подожди. Мне нужна минута, прежде чем мы войдем, – на лице Адама не отражалось никаких эмоций, но его зрачки были сильно расширены, обнажая его страх.
– Что если ничего не получится?
– Получится. – Обязано просто получиться.
– Энни, мне нужно чтобы ты знала, что бы ни случилось, я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. Никто не сможет разорвать ту связь, которая между нами.
– Я тоже тебя люблю, Адам. А теперь давай зайдем внутрь и начнем нашу совместную жизнь,– я улыбнулась так обнадеживающе, как только могла. Он мгновенно расслабился и улыбнулся в ответ.
– Да, давай зайдем, и я наконец–то смогу поцеловать свою девушку, – он не ждал меня, а сразу прошел сквозь стену.
Открыв дверь, я была удивлена, увидев, что комната была заполнена солнечным светом. Я ожидала увидеть какую–нибудь темную угнетающую комнату. Это все так же была больничная палата, но из окон лился приятный свет, на подоконнике и рядом с кроватью Адама стояли свежие цветы. Я закрыла за собой дверь и медленно подошла к кровати, возле которой стоял Адам, глядя на самого себя.
Когда я добралась до его постели, в горле появился комок, и глаза наполнились слезами. Передо мной лежал Адам. Его плоть и кровь. Было так странно смотреть на его тело. Оно выглядело точно так же, как и у моего Адама, но я не верила, что это действительно он. Полагаю из-за того, что лучшая часть его стояла рядом со мной.