Выпроводив задиру, шланга лейтенанта; старпом достал из сейфа заветную бутылочку коньячка и налив себе рюмочку, подошёл к квадратному иллюминатору и стал наблюдать, потягивая коньячок, как лейтенант с двумя мичманами пытается найти и согнать, хотя бы до кучи свой забузивший и зашкерившийся личный состав.
Через два часа с грехом пополам, половина команды была кое-как собрана и построена на центральной палубе в подобии шеренги.
— У вас совесть есть? Родина нам доверила, Родина на нас полагается, Родина от нас ждёт, все как один, не отдадим врагам, не дадим нас..
Что там ещё орал зануда лейтенант старпом не стал слушать, а закрыв иллюминатор, вызвал своего рекса — вестового, старшину первой статьи Якименко.
— Слышь Серый, — когда они были одни старпом называл своего холуя вестового по имени, — слётай-ка к Таку, да возьми икорки и ещё винца. Что-то у меня сегодня от коньяка изжога. Давай пулей и себе что-нибудь прихвати. Заслужил. Да не вздумай своих земляков угощать. А хотя ты скорее удавишься, а своим не поделишься. Потому, как жлоб и засранец. За что и ценю.
Выпроводив своего вестового, старпом дёрнув ещё две рюмахи, решил продолжить воспитание оборзевшего лейтенанта.
Упашкин, вызванный по громкоговорящей связи, притащился через час, весь в грязи и взмыленный, как подорванный мерин.
— Ба, какие люди и без секундантов. — не смог скрыть своего сарказма старпом. — Как дела лейтенант, почему являетесь по вызову с опозданием и к тому же грязный, как скотина? Мне будет в падлу с таким бичем дуэлировать! Что Вы себе позволяете? Не слышу ответа, может у Вас шпиль в глотке застрял. Что ты там бормочешь? Не слышу!
— Годки понапивались, забили болт на службу, молодые саботируют приказания, я всё делаю сам с мичманами. — заныл как сломанное радио, лейтенант. — Времени помыться и переодеться нету. — продолжал он оправдываться.
— Да ты охренел, да меня это не гребёт, да у нас через неделю по плану учений передача по струнам авианесущему крейсеру «Киеву» ракет с ядерными боеголовками!!! А у тебя годки на службу забили?! Да я тебя под трибунал отдам! Делай, что хочешь, находи общий язык со своими раздолбаями годками, обещай им отпуска, внеочередные звания, но чтобы струны… Вашу грёба мать, через неделю у нас работали, как часы! Пошёл вон!
4
Замполит бч-5 «Дрезино» кап три Бухалин спал в своей каюте тяжёлым сном пропойцы-моряка списанного на берег с корабля за пьянку.
Ему снилось, что какая-то портовая шалава, до которых он был большой любитель, напоила его и заманив на кладбище обещанием дешёвого минета, положила живым в гроб и принялась заколачивать гвозди, несмотря на его крики и вопли. Проснулся он от своего крика. В дверь его каюты кто-то лупил ногами, не жалея импортного пластика, которым она была обшита.
— Спишь Игорь Андреич? — спросил, вваливаясь к нему в каюту Командир ТМ лейтенант Упашкин. — А между тем наша команда занимается саботажем и твоя прямая обязанность, применив все свои агитационные заморочки, призвав их к порядку, заставить пахать. Или ты уже не замполит бч-5?
— Сопли подбери, — ласково посоветовал ему Бухалин. — Послужишь с моё, а потом и будешь старшим по званию указывать, что им и когда делать. А пока быстро сгоняй к себе за спиртом — опохмелимся, уж больно голова с бодуна болит. Да ещё и красной икрой вчера сдуру обожрался. Вперёд лейтенант одна нога тут, а вторая ещё вчера должна была быть там. — зашёлся в хохоте от своей шутки политрук.
— Да ты чё не просох ещё, политрук, долбаный!!! Глаза раскрой и уши продуй — нам с тобой, Игорь Андреич, грозит, как минимум трибунал, за срыв боевой задачи, а как максимум могут ночью и за борт выкинуть. — задетый за живое заорал Упашкин
— Так чего ж ты молчишь, Митя? Я, как пионер — всегда готов, — проскрипел Бухалин пропитым голосом, наливая в стакан, трясущимися с бодуна руками воду.
— Так, что будем делать Игорь Андреич, а ведь могут и скинуть за борт? Особенно Давыдов, не нравиться он мне, да и остальные не лучше, — успокаиваясь спросил Упашкин.
— Это у тебя сынок паника от незнания людей и обстановки. У нас, слава богу, не крейсер «Очаков», чтобы поднимать бунт из-за гнилых сухарей и тухлого мяса. И немного подумав, добавил. — Да и я не политрук Саблин, бунт не возглавлю. Не бзди. Вот сейчас немного поправимся и займёмся нашими баранами.