Выбрать главу

2

А в Киеве наоборот, всё было тихо, мирно и пристойно. «Старый большевик», инопланетянин Василий Иванович, сбрасывая излишнее давление наслаждался прогулками по Киевским музеям, периодически забредая в небольшие ресторанчики и ганделыки, где в ожидании клиентов, за чашечкой запашного кофе, коротали время недорогие путаны. Угостив их коктейлями он уходил с ними в туалет, где удобно устроившись на унитазе соски отрабатывала минетом ему те коктейли. Что делать — каждый человек зарабатывает как может. Святых людей в Киеве, пока ещё нет. Хотя сам Киев, как город, Василию Ивановичу понравился. Было и на что посмотреть, и где, и главное с кем потратить деньги. А они улетали очень быстро — цены были просто заоблачными. До Европы ещё как до горы рачки, а цены уже были европейские и останавливаться, по всему было видно, что не собирались.

Сдав в ломбард новую порцию золотых деталей звездолёта Василий Иванович решил приобщиться к культуре и купить что-нибудь на память из картин на Андреевском спуске. Благо там этого искусства было, ну прямо завались.

Кое-как поднявшись вверх по улице, он выбрал у одного живописца торгующего судя по одутловатому лицу, живописью на опохмел, несколько картин и рассчитавшись с ним, попросил того доставит картины к нему домой. Отхватив сразу такой куш наличного бабла, спивающийся живописец с радостью согласился и погрузив картины в видавшую виды Таврию, они помчались, громыхая, как старое ведро с болтами, домой к Василию Ивановичу.

— Я, конечно, очень дико извиняюсь, но всё же позвольте поинтересоваться, пан сам склэпав эту таратайку или такую уже купил? — рискуя прикусить на ухабах и ямах свой язык, как можно вежливее, спросил Василий Иванович.

— А ты я смотрю шутник, — ухмыльнулся живописец, — ну так и я сейчас пошучу. Смотри, умеешь так? — и он, бросив руль, стал пить с горла, по дороге купленный коньяк. — Иду на автопилоте, — сказал он, допив содержимое бутылки до дна, после чего выбросил её в окно, попав в лобовое стекло едущего сзади Джипа.

— По-моему там недовольны Вашим поступком, — оглядываясь на Джип с разбитой лобовухой и с матерящимися людьми, сказал задумчиво Василий Иванович.

— Да сосут они банан у пьяной обезьяны, я сегодня при бабках и кураже. Пусть только сунутся — съарифметирую до ноля, — пьяно заржал живописец, по всей видимости, живя уже какой-то своей выдуманной жизнью.

— Вы не будете против, если я сойду здесь? — спросил Василий Иванович поняв, что сейчас будет проводиться разбор полёта на автопилоте,

— Зассал, ну и вали отсюда сцыкло, — припарковывая к бордюру своё ретро ухмыльнулся живописец.

Зря он так сделал. Не успел Василий Иванович выйти из машины, как из остановившегося рядом Джипа выскочило три мордоворота с битами в руках и матерясь на всю Троещину, рванули к ним. Не ожидая когда их начнут бить, Василий Иванович воспарил над землёй и сделав крутой кульбит над троицей мордоворотов, снова опустился на землю. Получив во время его акробатических действий несколько ударов ногами в голову, троица мирно лежала, тихо постанывая в бессознательном состоянии.

— Милиция, убивают!! — неожиданно резанул по ушам Василия Ивановича чей-то женский голос.

— Сваливаем, козлина! — заорал Василий Иванович на вмиг протрезвевшего живописца.

Убитая Таврия заржав, как боевой конь, боднула закрывающий им проезд Джип, рванула вперёд. Пролетев несколько кварталов, живописец успокоился и спросил:

— Что это было?

— Где? — включая дурака, спросил Василий Иванович.

— Ну там на улице, когда ты летал.

— На улице, да и ещё и летал? М-да, братишка, тебе пора завязывать с синькой — уже и галюны начались. Завязывай, а то добухаешься до чертиков — не сдавался Василий Иванович.