Надо сказать, что выбор искупительной жертвы выпал именно на этого бомжа не случайно. В мире вообще нет случайностей. Всё здесь заранее просчитано и запланировано. Так получилось и с этим бомжем… Проходя поздним вечером через приморский парк, Лёва обратил внимание на бомжа, который подстелив на лавку свою куртку, собирался с комфортом отойти ко сну. Возможно, что так бы и было… Если бы из темноты не вынырнула фигура человека одетого в морской офицерский китель без погон. С криком: «Понаезжали сволочи, нет от вас покоя местным ветеранам флота!», — он принялся сгонять бомжа с лавки. А чтобы придать ему ускорение стал его избивать. Окровавленный бомж вырвался и убежал, а местный абориген, поправив добытый в честном бою трофей, куртку бомжа, достал с кармана своего кителя фанфурик боярышника, плавленый сырок, кусок булки — стал с аппетитом ужинать.
Лёва не стал ему мешать, а пошёл и купил в ночной аптеке; упаковку боярышника, в ресторане бутылку водки, две пицы — вернулся в парк. Местный бомж, кончив свою скудную трапезу, уже спал, беспокойно ворочаясь, бормоча что-то во сне. Лёва стащил его за воротник с лавки, и пока бомж, сидя на земле, сонно хлопал глазами, спросил: «Бухать будешь?» Бомж, молча, потянулся за фанфуриками. Пока он бухал, свои фанфурики, закусывая их пицей, Лёва небольшими глотками пил довольно приличную водку «Хортицу», которую волею судеб занесло в оккупированный Крым. Пил и слушал историю жизни бомжа, который действительно в своё время служил мичманом на ПМ-9, и не просто мичманом, старшиной команды, а кассиром-баталером, который на боевой службе выдавал личному составу валюту и имел свободный выход в город, чтобы её получать в советском торговом представительстве. Это ему давало возможность ченчевать, чем он и воспользовался, вступив в преступный сговор с замполитом корабля. Их маленький неофициальный бизнес процветал, пока не случился прокол с передачей очередной партии советских червонцев. Механик плавучего госпиталя «Кубань», который должен был передать им в Сирии пакет, допустил оплошность — попал в поле зрения таможенников. Когда вскрыли пакет — там обнаружили сумму в десять тысяч рублей, советскими червонцами. Дальше всё было делом техники — сундука взяли с поличным, дали восемь лет с конфискацией, а политрука отмазали — партия должна быть вне подозрений. Так, что, как говорит народ: «Кому война, а кому мать родна». *
Нет ничего удивительного в том, что многие севастопольские ветераны, поверив обещаниям российских эмиссаров, что к ним вернётся советская власть, побежали на незаконный референдум, за отсоединение от Украины и присоединение к России. А вы бы не хотели вернуться в прошлое, где у вас на корабле был отдельный от рядового состава камбуз с усиленным питанием, своя кают-компания с прислугой-гарсунщиками, двойная зарплата (одна в Союзе, вторая на боевой службе), ченчем и приятной во всех отношениях службой на берегу тёплого Чёрного моря? Конечно, бы хотели… Вот и они не устояли — рванули впереди планеты всей и напоролись на то, за что боролись.
«Украина давала, а Россия забирает», «Отнимая наше имущество — вы нарушаете конституцию РФ», «Бежали от одних фашистов, прибежали к другим», «Российские чиновники — убирайтесь домой! Мы вас не звали. Хватит оккупации!», «Вертайте всё взад!» Вот только несколько лозунгов, которые увидел Лёва на следующее утро, на одном из митингов, который проходил на площади Нахимова, направленного против нового генерального плана застройки Севастополя.
Так как Лёва находился в городе своей юности неофициально, он не стал торчать на площади, к которой уже подтягивались казаки и автозаки, а поймав такси; вместе со своим бомжем отправился в Стрелецкую бухту, где на одном из причалов у них была своя база и качался на волнах, купленный им по случаю водолазный бот. Погрузив на него всё необходимое, они предъявили липовые документы и, поставив в известность пограничников, о том, что у них от министерства обороны, запланированы гидрографические измерения на рейде, вышли в море. Через два часа они были в исходной точке. Надо было решить, как поступить с бомжем и заниматься делом. Решение пришло само-собой; пьяный бомж решил посикать за борт, оступился и упал в море. Выплывет — хорошо, не выплывет — такова его судьба. Всё просто. Русская рулетка. Бомж не выплыл. «Не самая плохая смерть, — прокомментировал его кончину Игорёк — всё лучше, чем подыхать в дерьме на помойках». Лёва ничего не сказал.