РУССКИЕ СМЕЮТСЯ, НО НЕ СДАЮТСЯ
Никогда не пытайтесь воевать с Украиной. Никогда не пытайтесь нас завоёвывать… Мы отстаивая свою нэзалэжнисть, пережили и царскую Россию, и СССР, и вас всех переживём, кто мечтает нас поработить…
1
Южное, полуденное, крымское солнце палило не по-весеннему — нещадно. Обливаясь потом, группа людей с оружием в форме, но без опознавательных знаков, взобравшись на небольшую крутую крымскую горку окружила по периметру двухметрового забора, частный пансионат с украинским флагом на флагштоке, расположилась в жидкой тени маслиновых деревьев на отдых. Немного отдохнув в тени, от группы отделился человек, по всей видимости, атаман этой гоп-компании.
— Бандэрлоги, — сдавайтесь! Слаживайте оружие в одну сторону, воду, пищевые продукты и водку в другую. Сами с поднятыми руками, выходим из здания- по одному. Кто добровольно сложит оружие и сдастся, гарантируем: полную амнистию, российское гражданство, достойную зарплату и счастливую старость, правда пансионат, как рассадник фашизма, придётся реквизировать — астматически задыхаясь, начал агитировать за сдачу своего имущества, засевших там мирных жителей, потоптанный жизнью с мешками под глазами, командир того отряда псевдо-миротворцев — время на размышления — полчаса.
Прошло полчаса. И ещё полчаса. Осаждённый пансионат хранил молчание. Весенний ветер дувший со стороны моря, перелетая забор, приносил воякам, стоящим лагерем, запах шашлыка, коньяка, хорошего табака и потных южных женщин. Муки голодного, бурчащего желудка становились просто невыносимыми.
— Нет, ну это просто нахальство! — наконец-то, не выдержав мук голода и жажды взъярился командир отряда. — Слышите вы бандэрлоги, если сейчас не начнёте выходить — не обижайтесь. Мы пойдём на приступ, а там уже, как получится!
— На вояка, пока мы будем думать, подкрепись, — неожиданно раздался голос и к ногам крикуна, перелетев забор, упал в траву, призывно звякнув стеклянной тарой, большой пакет.
— Зря мы им столько водки бросили, всё равно пить не будут, выльют — подумают, что отравленное, — задумчиво произнёс, покуривая свою пеньковую трубочку, зашедший в пансионат, к куму в гости, старый боцман Лось.
— Кто москали, откажутся от водки? На что поспорим — выпьют и ещё добавки попросят! — разливая в стаканы домашний коньяк, сказал Геша, давний друг и приятель боцмана, с которым он в своё время, участвовал не в одной миротворческой миссии.
— Эй, на борту, — прерывая их спор, вдруг раздался из-за забора, со стороны осаждающих пансионат вояк, чей-то пьяный голос, — вы сдаваться собираетесь или как? Если надо время ещё подумать — подумайте. Только бросьте ещё коньяка и закуски — не всем хватило.
— Вот гнида! — возмутился просьбой хамла Лось и чтобы его лучше слышали, сложив ладони рупором, крикнул за забор. — Пошёл в тухас поц!!! Русские не сдаются!
— Какие такие русские, что ты гонишь, морда, кого ты здесь личишь, рогуль!? Русские здесь - это мы! — высовываясь из-за забора, прорычала пьяная харя командира псевдо-миротворцев.
— Ничего себе пельдмень, — увидев этого жлоба, ошарашенно произнёс хозяин пансионата Геша,. — Ефрем, ты что ли?
— Бля буду он, старая гнида! Мочи козла!!! — сжимая в руках туристический топорик, бросился к перелезающему забор вояке, уже крепко подвыпивший старый боцман.
— Пацаны, вы, что совсем обалдели, своих уже бьёте!? — офонарел Ефрем, увидев бегущего к нему, с топориком в руках, своего бывшего сослуживца и побратима Лося.
Геша едва успел перехватить, не в меру расходившегося защитника. Успокоил. Налил в стаканы коньяка: себе, ему и слезшему с забора Ефрему.
— За тех, кто в море. Стоя и молча, — предложил он, во все времена тост, святой для всех мореманов.
Выпили молча. Закурили. Отнесли ещё пару трёх литровых бутылей отрядникам. Выпили ещё сами, уже за встречу. Ещё покурили.
— Ну, рассказывай, как ты докатился до такой жизни Серёга? Кстати, как ты вообще украинец оказался в России? — поблёскивая в сумерках железными фиксами, прерывая затянувшееся молчание, спросил Ефрема, старый боцман Лось.
— Да так же, как и многие из моего отряда. Когда продал свою хату и пробухал бабки, встал вопрос: Как жить дальше? Вспомнил за русские корни своего отца. Уехал в Россию. Жил там в деревне. Получил сначала вид на жительство, потом гражданство. Ну, а когда стали приглашать в отряды самообороны — записался. Вот так и оказался у себя на бывшей Батькивщине.