Краем глаза я вижу Мэддокса и Лилу.
Я слышу голос Райли, умоляющий Грейсона отпустить меня.
Он хватает меня за воротник рубашки и наклоняется к моему лицу, выражение его лица мрачное и грозное.
— То, что произошло между тобой и Райли той ночью, останется между вами двумя, — шипит Грейсон настолько тихо, что никто, кроме меня, не слышит его. — Потому что я знаю, что бы ни случилось, разбило ей сердце, и я был тем, кто держал ее. Но никогда больше не проявляй такого неуважения к моей девушке. Меня не волнует, в чем твоя проблема, Колтон. Но повзрослей, черт возьми, и держи Райли подальше от своего рта.
Он отпускает меня и отходит, его челюсти стиснуты от ярости. Райли издает сдавленный звук в глубине горла, и она держит его за руку, их пальцы переплетаются. Грейсон поправляет очки на нос, прежде чем отвести ее от меня, и я наблюдаю, как они исчезают по лестнице.
Лила бросает на меня недовольный взгляд.
Мэддокс качает головой, недовольный моей глупой враждебностью.
Я потираю воспаленную челюсть, куда приземлился кулак Грейсона, и гримасничаю. Прислонившись головой к стене, я зажмуриваюсь.
Я знаю, что когда наступит завтрашнее утро…
Моя трезвая задница пожалеет о каждом пьяном слове, которое я произнес сегодня вечером.
ГЛАВА 26
Грейсон - 18 лет
— Грейсон, подожди. — Райли упирается ногами в землю, и я резко останавливаюсь. Упав мне на спину, с ее губ срывается звук удивления. — Я могу объяснить. О том, что произошло в ночь на Хэллоуин. — Голос ее кроткий, полный тревоги и беспокойства. Испуганный.
Я разворачиваюсь, обхватив ее челюсть ладонями. Она хватается за лацканы моей куртки, крепко держась. Как будто она боится, что я каким-то образом исчезну прямо у нее на глазах.
Я сейчас чертовски зол; Я не могу думать ясно.
Прижимая свой лоб к ее лбу, моя грудь содрогается от резкого выдоха.
— Мне не следовало бить его, хотя он заслужил это за свою небрежность в словах. Но мне следовало бы лучше контролировать свой гнев.
Райли моргает.
Я знаю, что мои слова очень похожи на извинения, и, возможно, я пытаюсь извиниться. Я знаю, что насилие беспокоит Райли, и ненавижу, что ей приходится видеть эту сторону меня. Я никогда не хочу пугать ее ни своей силой, ни своей яростью. Райли не нужно знать и уж точно не нужно видеть, на какое насилие я способен. Я не хочу, чтобы она была рядом с этим.
— Колтон устроил сцену, — ворчит она себе под нос, все еще выглядя в ужасе от того, что он сказал в доме. — Но позволь мне объяснить, пожалуйста. О том, что он сказал.
Мои губы касаются ее губ, и она выглядит ошеломленной моим внезапным нежным поцелуем.
— Мне не нужно знать, что произошло между тобой и Колтоном, — шепчу я ей в губы, — это не имеет значения, потому что ты сейчас здесь, со мной. Ты выбрала меня.
— Между тобой и ним никогда не было выбора, — тихо дышит она.
Мое сердце заикается.
Думаю, мне было страшно услышать ее версию того, что произошло той ночью.
Я не хочу знать, что между ними произошло. Что бы ни произошло на физическом уровне, той ночью я уловил эмоциональные фрагменты Райли.
Она предпочла остаться в моих объятиях.
Она предпочла довериться мне.
Что бы ни произошло между ней и Колтоном, осталось в прошлом. Колтон мог бы сказать, что между ними что-то происходит, но я знаю Райли.
Моя девочка предана до глубины души.
Наши отношения строились на тоске и доверии.
Чувства, которые мы тогда не совсем понимали, но теперь стали яснее.
Ее губы движутся под моими, сначала неуверенно, затем Райли поднимается на цыпочки и углубляет поцелуй.
— Грейсон? — Моё имя — вопрос на её устах.
Я прерываю поцелуй и отстраняюсь настолько, чтобы посмотреть в ее широкие стеклянные глаза.
— Да?
Она глотает.
— Спасибо. За то, что всегда верил в меня, за то, что доверял мне, за то, что всегда ставил меня и свои потребности на первое место.
Мой большой палец скользит по ее челюсти, ее кожа становится мягкой и нежной под моими прикосновениями. Райли наклоняется ко мне, и я чувствую биение ее сердца, беспорядочно стучащееся о мое собственное. Черт, я пытался быть терпеливым, позволяя Райли задавать темп.
Я не хотел торопить ее с сексом, особенно после ее опыта с Джаспером. Она заслуживает романтики и цветов. Сладко и медленно.
Но когда она смотрит на меня вот так — теплыми глазами, говорящими о страсти и потребности, я больше не могу сдерживаться.