— Я не достоен тебя, Златовласка. Но я все равно люблю тебя. Я недостоин, но ты мне нужна.
Мой пульс учащается, и его сердце стучится рядом с моим.
Давление внизу живота нарастает, заливая мой разум и тело, словно расплавленная лава. Пот скользит по моей коже, мое тело краснеет от возбуждения. Он прижимается ко мне... его опытные пальцы проникают между моих бедер, отыскивая их влажное тепло, его губы прижимаются к моим, впиваясь в них очередным поцелуем.
Мое тело сверхчувствительно ощущает каждый дюйм Грейсона.
Когда он движется дальше вниз, раздвигая мои бедра своими широкими плечами и поднимая мои бедра к его лицу, моя спина выгибается к нему.
Хныкая.
Задыхаясь от желания.
Он стонет, впервые ощутив мой вкус.
Язык погружается глубоко. Губы пробуют мою страсть.
Я теряю концентрацию, поскольку его плотские слова обещают мне все грязное и чувственное.
Его прикосновение вызывает во мне волну экстаза, отправляя меня в мир восторга.
Мои ногти впиваются в его плечи, и Грейсон ворчит.
Мои стоны наполняют комнату.
Наши тела скользкие от пота.
Грейсон медленно наполняет меня. Глубоко.
Это сладко.
Романтично.
Страстно.
Изысканно.
Безопасно.
Эротично.
Мои бедра сжимаются вокруг его бедер. Мое тело содрогается, его имя слетает с моих губ от удовольствия, когда я перехожу грань экстаза. Его стоны удовольствия резонируют во мне, и я обнимаю его.
Это все, чего я когда-либо хотела.
ГЛАВА 28
Грейсон - 18 лет (месяц спустя)
Половина тела Райли лежит поверх меня, словно теплое одеяло. Она прижимается ближе, издает сонный звук в глубине своего горла, прежде чем уткнуться лицом в мою грудь.
Кожа к коже.
Ее волосы щекочут мою обнаженную грудь, а спутанные пряди рассыпаются по подушке. Обхватив ее за бедра, я удерживаю ее на месте.
Уже утро, но я не могу заставить себя встать и оставить ее одну в постели. Я хочу насладиться этим моментом, каждым моментом, который мы проводим вместе.
Вчера Райли отпраздновала свой девятнадцатый день рождения.
Интересно… смогу ли я провести с ней еще один день рождения.
Сколько еще времени мне осталось с Райли?..
Самое тяжелое прощание всегда происходит тогда, когда нет выбора. Сначала Наоми, теперь Райли. Мне никогда не следовало доверять судьбе, когда она подарила мне Райли. Но впервые в жизни я сделал решительный шаг. Я отбросил все красные флажки, все возможные предупреждения о нашем горе и выбрал свою любовь к Райли.
Я выбрал нас.
Сколько бы времени я ни провел с ней.
Я знаю, что Райли было больно, когда я сказал ей, что собираюсь в Гарвард, хотя она и пыталась скрыть свое разочарование своей отточенной улыбкой. Она не хотела, чтобы я чувствовал себя виноватым за то, что остался. Но я знаю свою девушку. Райли думала, что мы будем учиться в одном университете, что мы переедем вместе и будем делить квартиру. Я уверен, она мечтала о том, какой была бы наша мирная жизнь вместе; Я тоже. И это был прекрасный сон.
Но все изменилось.
Я не могу пойти... потому что у меня здесь незаконченные дела.
Мой телефон на тумбочке вибрирует от входящего звонка, и я тянусь к нему. На моем экране мелькает неизвестный номер звонящего, но я уже знаю, кто это. Он редко когда-либо звонит, а когда звонит, то всегда о чем-то просит, извергая всевозможные оправдания.
Я осторожно высвобождаюсь из рук Райли, натягивая одеяло до ее плеч. С ее губ срывается сонный протест, прежде чем она слепо тянется к моей подушке, свернувшись вокруг нее.
Я подбираю с пола выброшенные боксеры, надеваю их и направляюсь на балкон. Я закрываю за собой стеклянную дверь. Ночь тиха, устрашающе тиха, без единого звука животных или шелеста ветра в деревьях.
— Что такое? — спрашиваю я, когда, наконец, отвечаю на звонок.
— Грейсон, — говорит он по телефону, его голос звучит встревоженно. — Мне нужна твоя помощь.
Конечно, как и ожидалось…
Это единственная причина, по которой звонит мой отец.
Нахмурившись, я прислоняюсь к металлическому перилу.
— Что случилось на этот раз?
Я слышу, как он нервно сглатывает. Возможно, немного расстроен.
— Я кое-кому должен. Пожалуйста, позволь мне объяснить, прежде чем ты прервешь звонок. Мне действительно нужны твои …
— Деньги? — Я прерываю его болтовню.
После нескольких долгих секунд молчания он вздохнул.
— Да.
— Я же говорил тебе, что больше не буду тебе помогать после прошлого раза, — бормочу я, раздраженный его постоянной небрежностью. Он всегда рассказывает мне о своих проблемах и ожидает, что я брошу все, чтобы помочь ему. Когда я этого не делаю, он начинает с преследования и эмоционального шантажа.