Лила одолжила его у меня, а я забыла? Подождите…
О, теперь я вспомнила.
Я оставила его у нее дома на прошлой неделе. Под ее домом я имею в виду то, что раньше было квартирой Мэддокса и Колтона. Лила переехала к Мэддоксу два месяца назад, а Колтон уехал.
Он живет в одном из таунхаусов, принадлежащих его семье, в пяти минутах отсюда. Видимо, ему больше нравится его новое место. Оно намного больше нашей квартиры и имеет бассейн на заднем дворе, так что он снова устраивает свои отстойные вечеринки.
Уход Колтона означает, что мы теперь меньше видимся. Я не могу решить, нравится мне это или нет. Каким-то образом, как бы мне не хотелось это признавать, я привыкла к его властному присутствию и его одержимости.
Я не ненавижу Колтона, но и не люблю. Ладно, возможно, я лгу сама себе. Он нравится мне настолько, что я хочу с ним переспать.
У нас есть что-то среднее между ненавистью и желанием. Возможно, привязанность, но я не уверена… Я боюсь дать ему силу причинить мне боль.
Если бы тебе разбил сердце такой человек, как Грейсон – представьте, на что способен Колтон. Он растопчет мое и без того израненное сердце, и я не думаю, что у меня останутся силы дать ему такой шанс.
Обмани меня один раз, позор мне.
Обмани меня дважды — о, нет, нет.
Я направляюсь в квартиру Лилы, отпирая дверь запасным ключом. Я не утруждаюсь стучать. Мэддокс пригласил ее сегодня вечером на свидание, так что никого нет дома.
Или я так думала…
Пока я не захожу внутрь и не обнаруживаю совершенно обнаженного Колтона, стоящего посреди квартиры. Первое, что я вижу, это… член.
Член Колтона.
О…
Ух ты.
Он такой… большой.
Длинный и толстый
По спине пробегает покалывание, и нижняя часть живота дрожит так же, как всегда в присутствии Колтона. Мое горло внезапно пересохло, и между бедрами возникла пульсирующая потребность.
Колтон поднимает голову и, наконец, видит, что я стою у двери и смотрю, как сталкер.
— Господи Иисусе, Райли! — Он ревет, и шок в его голосе заставляет меня отвести взгляд от его полутвердого члена и, наконец, посмотреть ему в лицо. — Ты меня напугала до чертиков.
Я стою там, приклеив ноги к полу, и смотрю, как он хватает с дивана белое полотенце и обматывает его вокруг талии. Заслоняя мне обзор. Простите, как он смеет прикрываться.
— Почему ты ходишь голый? — Мой тон неожиданно звучит как обвинение, тщательно скрывая мои злые желания.
— Потому что я думал, что я здесь один. Я должен быть. Что ты здесь делаешь? — Он кладет руки на бедра, где свободно висит полотенце.
Его волосы мокрые, а на коже все еще есть капли воды, что говорит мне о том, что он только что вышел из душа и не удосужился как следует вытереться.
Мой взгляд задерживается на его широкой груди гораздо дольше, чем я намеревалась, прежде чем опуститься на его рельефный пресс. И идеальная дорожка волос, на оттенок чуть светлее волос на его голове, ведущая от пупка к…
Жалкое полотенце скрывает все остальное.
Несправедливо, насколько красив Колтон Беннетт. Выглядеть так сексуально должно быть противозаконно. Он греховно великолепен, со скульптурным телом и ошеломляюще сексуальным лицом.
Я сглатываю, пытаясь промочить пересохшее горло, но это не получается. Облизывая губы, я отвожу взгляд от его полуобнаженного тела, но через две секунды терплю неудачу.
— Я пришла сюда за своим свитером, — говорю я ему, снова опуская глаза ниже его талии.
Я вижу его выпуклость сквозь полотенце.
Он медленно приближается ко мне.
— Ты пялишься, — насмешливо напевает он. — И ты даже не пытаешься сделать это менее очевидным.
Я очень даже пялюсь.
Я лишена секса. Последний раз у меня был секс…
С Грейсоном.
Прошло уже больше двух лет. Конечно, я трогала себя бесчисленное количество раз, но это ничто по сравнению с реальностью. Потные тела сплетенные вместе, стоны удовольствия, непристойные звуки траха...
Это не равносильно самоудовлетворению.
Я жажду физической близости так же, как мне нужна эмоциональная близость. Думаю, именно поэтому связи на одну ночь мне не подходят. Хотя я понимаю физические аспекты этого, мне не хватает эмоциональной связи, в которой я отчаянно нуждаюсь.
Колтон приближается ко мне, и я инстинктивно делаю шаг назад. Однако он не позволяет мне зайти слишком далеко. Он выходит вперед, его гораздо большее тело втискивается в мое личное пространство.