Но я уже ухожу. Толкнув выходную дверь на лестничную клетку, я убираюсь отсюда. Я не собираюсь просить ее любви.
Не тогда, когда она уже сделала свой выбор.
Я совершил ошибку, проявив терпение и предоставив ей пространство. Я пытался быть хорошим парнем, но посмотрите, к чему это меня привело. Мне не следовало ждать так долго.
Мне следовало взять Райли, когда у меня была такая возможность.
Надо было сделать ее моей…
До того, как у Грейсона появился бы шанс украсть ее.
Я должен был получить свой долг давным-давно.
ГЛАВА 52
Грейсон - 22 года
Я знаю, что не имею права врываться в ее жизнь и снова принимать меня, но пока она дает мне шанс все объяснить...
Я хочу, чтобы она знала настоящую причину нашего разрыва, и тогда она сможет решить, хочет ли она простить меня или нет.
Если она решит не прощать, я пойму…
Но я не откажусь от нее снова.
Когда-то она любила меня, и я думаю, где-то в глубине ее сердца она все еще любит меня.
Я просто хочу возродить эту любовь.
Чтобы дать нам еще один шанс.
Я знаю, что Райли все еще одинока… была одинокой со времен меня. Но я также знаю, что Колтон Беннетт боролся за ее внимание. Интересно, не опоздал ли я?
Интересно, завоевал ли он ее уже?
Означает ли это, что мне придется разделить с ним ее сердце?
Они еще не вместе, поэтому я знаю, что у меня еще есть шанс. Это неправильно, что я так думаю, но когда дело касается Райли... Я всегда был бескорыстным.
Если бы я раньше был эгоистом, я бы не оттолкнул ее. Я бы оставил ее рядом, несмотря на опасности.
Но хоть раз в жизни…
Я хочу быть эгоистом. Для нее.
Я чувствую ее присутствие еще до того, как увижу ее.
— Ты меня рисуешь, — шепчет Райли позади меня, ее голос скользит по моей коже, как сладкая ласка. — Я не знала, что ты все еще рисуешь меня в своем альбоме для рисования.
Я кладу альбом для рисования на скамейку рядом с собой и поднимаюсь на ноги. Поворачиваясь, я сталкиваюсь лицом к лицу с Райли. На ней толстая куртка, шарф на шее и белая шерстяная шапка на макушке.
— Я рисовал тебя много раз за последние несколько лет, — признаюсь я, мой голос полон эмоций.
Райли моргает, ее щеки краснеют.
— О.
Когда она замолкает, я обхожу скамейку и останавливаюсь перед ней. Придвигаюсь ближе, пока передние части наших туфель не соприкасаются.
— Спасибо, — тихо говорю я ей. — За то, что согласились выслушать меня. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит. Ты позвонила и попросила встретиться. Я хотел дать тебе немного пространства, пока ты не будешь готова к нашему разговору.
Я хотел, чтобы она пришла ко мне.
Таким образом, я больше не вторгался в ее жизнь.
Я остался… Я ждал, но хотел, чтобы это был ее выбор.
Райли сглатывает, ее глаза слегка остекленели.
— Тогда ты скажешь мне правду?
Я протягиваю руку, провожу пальцами по ее щеке и заправляю выбившуюся прядь ее волос за ухо. Она делает резкий вдох.
— Мне так много нужно сказать, Златовласка. Но да, я тебе все расскажу. Больше никакой лжи. Больше никаких уловок.
Я расскажу ей всю правду.
О моей любви к ней и о том, что это никогда не было ложью.
Причина нашего расставания.
Правда о Харрисоне Эйвери, моем отце. Его незаконный бизнес и все разрушительные и ужасные поступки, которые он совершил.
Наркоторговля и незаконная торговля огнестрельным оружием.
Торговля людьми.
Несмотря на то, что детали засекречены, и рассказать ей правду противоречит моей миссии и этике. Райли заслуживает того, чтобы знать причину трагедии, которая стала с нами.
Возможно, когда она узнает правду, она поймет, почему мне пришлось уйти.
Единственное, что когда-либо имело для меня значение, это сохранить ее в безопасности. Чтобы защитить ее.
Заслужив ее прощение, я залечу раны моей души, и, может быть… Я наконец смогу исправить все, что я сломал между нами.
— Хорошо, — выдыхает она. — И тогда я тоже должна тебе кое-что сказать. Но сначала я тебя выслушаю… — ее слова резко обрываются.
Взгляд Райли перемещается на что-то за моими плечами, и я наблюдаю, как ее глаза расширяются от ужаса. Ее губы раздвигаются с беззвучным криком, и ее руки тянутся ко мне.
В замешательстве я пытаюсь оглянуться назад, но у меня не получается.
Все, что я вижу, — это размытое пятно мужской фигуры и бейсбольный мяч, прежде чем он треснет у меня в виске. От этой силы я отшатываюсь назад, звон в ушах усиливается, грудь прогибается, когда я пытаюсь дышать.