Второй удар сбивает меня с ног.
Мое сердцебиение замедляется, и резкий металлический привкус крови наполняет рот.
В глазах у меня затуманивается, я слышу крик Райли...
Сердце колотится в груди тяжело и больно.
— Райли, — хриплю я, мой голос напряжен. Я пытаюсь сказать ей, чтобы она бежала, но мой рот не слушается. Мое горло сжимается, когда меня пронзает ослепляющая агония.
Ей нужно найти безопасность…
Колтон.
Ей нужно поехать в Колтону.
Дыши.
Дыши, черт возьми, грустный ублюдок.
Когда последний удар биты приходится на мой затылок, такое ощущение, будто мой череп раскололи. Мое тело падает на землю.
Мир колеблется.
Я моргаю. Один раз. Второй.
Тишина заменяет звон в моих ушах, когда мир становится черным.
ЭПИЛОГ
Райли - 22 года
Я баюкаю на руках израненное и окровавленное тело Грейсона. Сдавленно всхлипывая, я прижимаю руку к ране на его животе. О Боже. Нет, нет, нет. Порез такой большой, что моей ладони не хватает, чтобы покрыть всю его поверхность.
— Грейсон, пожалуйста. — Мой голос дрожит от ужаса. Кровь стекает по моей брови из ужасной раны на лбу. Больно, но я не могу сосредоточиться на своей боли, когда Грейсон такой — в агонии и, возможно… умирает. Нет, нет... Он не может.
— Не смей умирать из-за меня, — умоляю я, злобный кулак сжимает мое сердце.
Он моргает, глядя на меня туманным и болезненным взглядом. Он слабо поднимает руку и касается моей щеки своей окровавленной ладонью. Его губы приоткрываются, как будто он хочет что-то сказать, но в итоге лишь кашляет еще большей кровью.
Боль в груди невыносимая.
Я не могу дышать. Я не могу, черт возьми, дышать.
Нам потребовалось более двенадцати часов, чтобы сбежать от похитителя. Мой взгляд скользит по его безвольному телу, находящемуся в нескольких футах от нас. Я застрелила человека.
Я думаю… я убила его.
Мое горло сжимается со сдавленным звуком.
Его жажда мести совершенно парализовала и ужаснула меня. Если бы я не выстрелила в него тогда, он бы убил нас.
— Грейсон, останься со мной, — душераздирающе хнычу я. — Пожалуйста, не уходи. Останься со мной. Я найду помощь. — Я лихорадочно оглядываюсь по сторонам, но мы находимся на дороге, в глуши.
Грейсон хрипит, мое имя мягко звучит на его губах. Я обнимаю его крепче, бесконечный поток слез течет по моим щекам. Он кашляет еще кровью, а затем его тело напрягается в сильнейшем спазме.
Его глаза закатываются.
Я издала бессвязный крик, прижимая его к себе, а его тело обмякло в моих руках.
Время замедляется.
Мир колеблется подо мной.
Потерявшись в море отчаяния и растерянности, я поддаюсь оцепенению, кусающему мою плоть. Все, на чем я могу сосредоточиться, это то, насколько сильно он истекает кровью и насколько вялое его тело. Грейсон пытался защитить меня. Все, что он когда-либо делал, было для меня — чтобы я была в безопасности. От людей, которые могли мне навредить.
И теперь он ранен, защищая меня.
Грейсон умирает из-за меня.
Грубый звук боли разрывает меня. Его дыхание такое поверхностное, словно он делает последний вздох.
— Не… пожалуйста, не умирай. Не оставляй меня. Это несправедливо, это несправедливо, это несправедливо, Грейсон.
В груди у него трясется.
Он хрипит.
Он умирает…
Нет…
Пожалуйста.
Он не может умереть сейчас. Грейсон заслуживает своего счастливого конца.
Он не может быть трагедией, я не могу позволить ему быть ею.
Я не могу позволить ему умереть.
Каким-то образом я заставляю свой мозг прогнать онемение. Каким-то образом я нахожу в себе силы двигаться. Все мое тело болит, каждая частица болит, когда я поднимаюсь на ноги. У меня повсюду порезы и синяки, но я заставляю себя сделать шаг раз и два.
А потом еще один.
Я медленно приближаюсь к вялому телу нашего похитителя. Я не задерживаюсь рядом с ним слишком долго. Засовывая руку в карман его джинсов, я достаю телефон. Я видела, как он положил его туда раньше.
А потом я хромаю обратно к Грейсону.
Стоя на коленях рядом с его раненым телом, я сжимаю его холодную руку в своей. В состоянии полного ужаса и крайней паники я нажимаю на телефон.
Звонок звучит дважды, прежде чем он берет трубку. Слышен его знакомый глубокий баритон.
— Что? — рычит он, и в этом единственном слове капает ярость.
Мое сердце рикошетит от ребер. Я не могу говорить…
— Что ты хочешь? — Он кажется взволнованным, и от этого мне хочется плакать еще больше.
Он меня ненавидит?.. Пожалуйста, не ненавидь меня.