Это первый раз, когда я разговаривала с кем-то с тех пор, как покинула реабилитационный центр. Впервые за очень долгое время я охотно подошла к кому-то. Безумно думать, что я живу в доме со своими родителями, но я не сказала им ни слова с тех пор, как вернулась домой три месяца назад.
Они не хотят меня видеть, поэтому я держусь вне их поля зрения.
Мне следовало бы опасаться незнакомца, рядом с которым я сижу, но есть что-то в его молчании, что меня успокаивает. Он не насмехается надо мной, не смотрит на меня с отвращением, даже когда я постоянно чувствую на себе его горящий взгляд.
Его молчаливое любопытство говорит со мной. Я возвращаю ему альбом для рисования и облизываю губы, прежде чем заговорить снова.
— Ты не возражаешь, если я спрошу твое имя?
Он медленно склоняет голову набок.
— Только если ты сначала скажешь мне свое имя.
Я заправляю свои надоедливые выбившиеся волосы за ухо. Если он спрашивает мое имя, это значит, что он не знает, кто я. Это мой первый признак того, что он не отсюда. Если да, то, возможно, он просто новичок в этом районе или его мало в социальных сетях. Потому что мое унижение после рождественского гала-концерта стало вирусным.
И если он не знает, кто я… тогда я могу быть кем захочу.
Кем-то, кто не является призрачной девушкой на его рисунке. Я не обязана быть Райли Джонсон - никчемной, гротескной девчонкой, которой больше нет места нигде.
Я сглатываю, а затем улыбаюсь незнакомцу.
— Дейзи, — говорю я ему, — Дейзи Бьюкенен.
Его карие глаза загораются узнаванием.
— Великий Гэтсби?
Значит, он не только художник, но и классическую литературу признает? Мистер Высокий, смуглый и красивый теперь в десять раз горячее. Я просто пожимаю плечами и жду, пока он назовет мне свое имя.
Он удивляет меня, когда, наконец, представляется.
— Тогда можешь звать меня Джей, — говорит он своим глубоким захватывающим голосом. — Джей Гэтсби.
Моё сердце делает кувырок в груди.
— Ты ведь шутишь, правда?
— Если ты можешь быть Дейзи, почему я не могу быть Джеем?
Дело принято. Его губы дрожат в загадочной улыбке.
— Итак, Джей, — начинаю я, называя его явно вымышленным именем. — Как ты пришел в искусство?
На его точеной челюсти дергается мышца.
— Кое-кто предложил мне использовать искусство как средство прояснения своих мыслей. Я считаю, что это работает.
— Ты действительно хорош в этом.
Он слегка пожимает плечами и, кажется, чувствует себя почти неловко от моей похвалы.
— Не совсем.
— Почему ты меня нарисовал?
Он отвечает на мой вопрос своим собственным.
— Ты меня не помнишь, да?
В растерянности я смотрю на него.
— Извини, что?
Он кивает, как будто мое замешательство каким-то образом ответило на его вопрос.
— Ты меня не помнишь. — На этот раз его слова — это утверждение, а не вопрос. В его голосе чувствуется нотка огорчения. — Мы встречались в прошлом году, именно прошлым летом.
Должно быть, я все еще выгляжу растерянной, потому что Джей разочарованно вздыхает, а затем уточняет.
— Я был парнем из переулка. — Он показывает мне свою руку, прежде чем сжать кулак. У него грубые костяшки пальцев, и я вижу несколько серебряных шрамов на тыльной стороне его руки. Рука, говорящая об опыте.
— Ты пошла купить мне лекарства и перевязала мне руку, — продолжает Джей.
У меня вспыхивает момент лампочки, и я задыхаюсь от осознания.
— Я знала, что ты знаком мне! — Я дышу, округляя глаза от удивления. — Но я просто не могла понять это. Мы встретились в совершенно другом штате, так что я действительно не думала, что когда-нибудь увижу тебя снова. И в ту ночь было действительно темно; Я не могла тебя хорошо видеть.
Я делаю паузу, мой взгляд скользит по его лицу. Теперь я вижу его лучше; каждый дюйм его твердого, скульптурного лица. Сильный нос, идеальные симметричные брови, гладкие губы и прищуренные на меня темные глаза.
— Хотя я не могу поверить, что ты все еще меня узнал, — говорю я ему.
Он не комментирует мое замешательство. Джей поправляет очки, а затем проводит рукой по голове. Волосы у него короткие, подстрижены «под макушку» в морском стиле. Я думаю, ему это хорошо подходит.
— Что произошло той ночью? Похоже, ты спешила.
О, да… той ночью. Кажется, почти целая вечность назад.
— Я была в городе, снимала несколько эпизодических сцен для телешоу. Я провела неделю с матерью в гостиничном номере, и, честно говоря, мне отчаянно нужно было отдохнуть от нее. Поэтому, я вроде как... сбежала. Я имею в виду, я вылезла из окна, пока она спала. Ранее в тот день я видела плакат о том, что будет фейерверк. Поэтому я сбежала, чтобы посмотреть на них. Когда моя мама узнала, что я пропала, она позвонила в службу безопасности. Я убегала от них.