Я думаю… каким-то образом Сиенна сломала что-то внутри меня. Дело не в том, что она контролирует мое удовольствие — скорее, у нее есть власть контролировать мой разум.
И это меня бесит.
Я ненавижу ее… и ненавижу то, во что она меня превратила.
Я беру Эмили за подбородок.
— Ты вернешься туда и расскажешь своим друзьям, как тебе было весело. И я расскажу своим приятелям, насколько хороши твои способности сосать член, да?
Ее румянец становится глубже, и она с готовностью кивает. Да, легко. Просто похвали их немного, и они станут готовыми в твоих руках. Эмили ускользает, и я судорожно выдыхаю.
Проведя пальцами по волосам, я смотрю на темное небо. Блядь.
***
Я ковыляю по коридору, пытаясь добраться до спальни, прежде чем потерять сознание. Но шум из комнаты брата заставил меня остановиться. Я слышу грохот, а затем разочарованное рычание. Сделав неуверенный шаг в сторону его спальни, я внимательно прислушиваюсь. Раздается еще один удар, и я в панике кидаюсь вперед. Его дверь полузакрыта, и я толкаю ее.
У меня перехватывает дыхание, когда я вижу катастрофическое состояние его комнаты и вижу, что он ходит взад и вперед. Он перевернул это место с ног на голову. В замешательстве я наблюдаю, как он роется в своих ящиках, прежде чем захлопнуть их, а затем снова вернуться к ним.
— Коул? — спрашиваю я, делая шаг к нему.
При звуке моего голоса он отдергивается и поворачивается ко мне лицом. Его глаза налиты кровью, а выражение лица болезненное.
— Коул, что происходит? В чем дело?
— Ты их забрал, — резко обвиняет он, прищурившись на меня. — Мои чертовы таблетки, ты их забрал!
Мои брови хмурятся.
— Мы согласились на это, не так ли? Я прячу твои таблетки, и ты можешь спросить меня, действительно ли они тебе нужны. Нельзя просто небрежно продолжать принимать эти обезболивающие.
— Больно, — ревет он. — Ты не понимаешь!
Он говорит о своей ноге.
— Больше не должно быть больно, Коул. — Я вздыхаю, проводя рукой по лицу. Черт возьми, я устал. — Доктора…
— Они ни черта не знают. — Все его тело трясется. — Я все еще чувствую боль, Колтон. Я не могу, черт возьми, ходить! И я не могу спать без обезболивающих.
Он падает на кровать и закрывает лицо руками, издавая сдавленный звук в глубине горла.
— Я просто хочу поспать, хотя бы одну чертову ночь. Не чувствуя, будто мою ногу отрывают от тела.
Я делаю шаг к нему.
— Коул…
— Я знаю, — говорит он, его голос становится тише. Я слышу всхлипывание. — Я знаю правду, Колтон.
Мое тело замирает, сердце падает в пропасть.
— О чём ты говоришь?
— Я знаю, что она с тобой делает.
Мое дыхание сбивается, и кровь с громким ревом хлещет между ушами. Пол исчезает у меня под ногами, и мой вес падает в темную, бесконечную пропасть. Я падаю... и не останавливаюсь. Мир вращается, и холодный пот покрывает каждый дюйм моего липкого тела.
Стук.
Стук.
Стук.
— Я слышу, как она идет в твою комнату, — задыхается он. — А потом я слышу, как она уходит через некоторое время. Она ни разу не заперла дверь… Я видел ее и тебя.
Он знает…
Коул знает правду.
Его слова, возможно, убили меня, и я стою перед ним — между нами моя ложь и моя правда. Я сжимаю кулаки.
— Ты видел… нас?
Дыши, Колтон. Блядь, дыши.
Коул медленно кивает, не отрывая лица от рук.
— Ты пытаешься защитить меня, я тоже это знаю.
Мои ноздри раздуваются, когда я закрываю глаза и пытаюсь глубоко вдохнуть.
— Это не может продолжаться, Колтон. Я больше этого не позволю. Я скажу папе правду…
— Нет! — Я быстро щелкаю.
Его тело вздрагивает от моего громкого голоса, и он поднимает голову, глядя на меня красными глазами и заплаканным лицом.
— Сиенна использует тебя! — Коул шипит, поднимаясь на ноги. — Она извращенка, которая использует тебя и нашу ситуацию.
— Нет, — говорю я ему еще раз, на этот раз уже лучше контролируя свой тон. Но меня все еще трясет изнутри. — Ты ничего не скажешь папе. Он тебе не поверит и не возложит на Сиенну ответственность за свои действия. Ему. Плевать.
На самом деле, я думаю, мой отец уже знает, чем занималась Сиенна. Я бы не стал его игнорировать. Его жена спит с сыном под его собственной крышей, а он об этом не знает?
Нет, я этому не верю. Генри Беннетт не так уж глуп. Он полностью в курсе всего, что происходит под его крышей. У него повсюду глаза и уши. Я уверен, что даже стены шепчут ему свои тайны.
Мой отец знает…
И ему все равно.
— Тогда что нам делать? — Коул ревет. Он хватается за волосы, тянет их. — Я просто сижу здесь, в своей комнате, зная, что происходит в твоей?