Черт, эта девчонка способна поставить меня на колени. Я просто это знаю.
Я придвигаюсь ближе к ней и скорее чувствую ее, чем слышу, как она судорожно вздыхает, когда начинаю застегивать пиджак на ее теле. Ее нижняя губа зажата зубами, и она издает тихий звук в глубине горла — звук одновременно протеста и одобрения. Как будто она и сама не уверена, стоит ли ей жаловаться или нет.
Звонит звонок, и мы оба от удивления отдергиваемся.
— Пойдем. — Она судорожно дышит.
Я киваю, и мы хватаем рюкзаки, чтобы покинуть лазарет. Только для того, чтобы увидеть Оклинн, ожидающую нас снаружи. Райли останавливается, и я тоже делаю паузу. Оклинн смотрит на нас с подозрением, ее взгляд прыгает то на Райли, то на меня, прежде чем она уверенно приближается ко мне.
— Я видела, как ты шел в лазарет, просто пришла проверить, все ли в порядке, — тихо мурлычет она, хватаясь за мою руку. — Кстати, я думаю, мы могли бы уйти вместе после школы. Мои родители сказали мне, что мы собираемся поужинать сегодня вечером у тебя. Так что я могу просто пойти с тобой и подождать их у тебя дома. Я не думаю, что твоя тетя будет против. Я ей нравлюсь.
Райли делает шаг от меня и неловко откашливается.
— Спасибо за помощь, Грейсон. — Она ускользает, ее улыбка теперь натянута. — Хм, пока.
Она ушла прежде, чем я успел ее остановить.
— Скатертью дорога, — бормочет себе под нос Оклинн.
Проклятье!
Разочарованный, я резко выдергиваю руку из хватки Оклинн, и она отшатывается, нахмурившись.
— Какого черта, Грейсон? В чем твоя проблема?
Я наклоняюсь, приближая наши лица друг к другу. Я зол.
— Моя проблема в том, что я не люблю навязчивых людей. — Рычу я.
Я пытался вести себя хорошо с Оклинн, но она действует мне на нервы.
— И, наконец, я не хочу слышать, чтобы ты когда-либо снова так говорила о Райли.
Она задыхается от возмущения, но я не задерживаюсь, чтобы услышать ее бесполезную болтовню.
Я ухожу, собираясь найти Златовласку.
Потому что она сбежала от меня… снова.
ГЛАВА 17
Райли - 18 лет
Как только прозвенит звонок, я уйду отсюда. Как будто вся школа горит. Лила сегодня ушла домой рано из-за сильных спазмов во время месячных. Она не хотела пропускать последний урок, но обычно в первые два дня менструации у нее возникают ужасные боли, из-за которых она не может делать ничего другого, кроме как свернуться калачиком в постели.
Поэтому она пошла домой.
Это значит, что я одна в этом ужасном месте — «акульем аквариуме», как мы его называем, и мне это не совсем комфортно. Лила была моей единственной опорой, которая поддерживала меня с тех пор, как я вернулась в Академию Беркшир в прошлом году.
Каким-то образом она заставляет меня казаться сильнее, чем я есть на самом деле.
Я хватаю пальто и иду на парковку. Я легко узнаю свою белую Audi R8, ту, которую отец «подарил» мне в прошлом году на день рождения. Не то чтобы мой день рождения был каким-то праздником. Оба моих родителя предпочли бы забыть о моем существовании. Помощница моего отца заказала подарок и позаботилась о его доставке, как она делала последние несколько лет.
По приказу отца Сэди внесла в свое расписание дату моего рождения с красивой запиской: «Сделай Райли подарок». Поэтому она так и делает и говорит мне со своей фальшивой зубастой улыбкой:
— Это от твоих родителей. С днем рождения!
Так было всегда, сколько я себя помню. Мои родители не удосуживаются сделать мне подарки сами. На самом деле, они даже не удосужились вспомнить мой день рождения.
Для них, я думаю, это не так важно.
Я к этому привыкла — пока Лила не устроила мне небольшую вечеринку по случаю дня рождения в доме своих бабушки и дедушки. Нас было всего четверо. Ее бабушка приготовила ужин, Лила испекла мне торт, и мы провели ночь, играя в «Монополию», прежде чем мы с Лилой заснули после просмотра фильма. Это был первый раз, когда я ночевала у нее дома, и впервые я поняла, что такое истинный смысл комфорта.
Я добираюсь до своей «Ауди», но тут резко останавливаюсь, когда что-то бросается в глаза. Мои шины. Вот дерьмо! У меня спустили шины.
При ближайшем рассмотрении я вижу, что они проколоты. Намеренно.
Блин! Я в отчаянии пинаю колесо. Отлично, теперь у меня две спущенные шины и ноль запасных.
Кажется, неудачи преследуют меня повсюду. Тот, кто пишет мою книгу судеб, смеется надо мной.
— Тебе нужна помощь? — говорит знакомый глубокий голос позади меня.
Я подпрыгиваю, кровь ревет между моими ушами от тревоги.
— Господи, Грейсон! Почему ты продолжаешь это делать? — Я поворачиваюсь к нему лицом. Он так близко, что я почти врезаюсь лицом ему в грудь. Спотыкаясь на шаг назад, я вытягиваю шею и смотрю на его точеное лицо.