Я жажду узнать настоящего мужчину, стоящего за тишиной.
И каким-то образом он стал моей опасной навязчивой идеей.
Точно так же, как он любил наблюдать за мной, я внимательно изучала Грейсона. Но все равно — он загадка.
Я не могла отпустить это увлечение.
Я тихо отодвигаюсь от матери и иду через бальный зал в поисках его. Когда я не нахожу его нигде в скоплении гостей, я выхожу из бального зала.
Если я что-то и знаю о Грейсоне, так это то, что ему нравится свое пространство и спокойствие. Думаю, я знаю, где его найти.
Я поднимаю подол платья и медленно иду к оранжерее.
Самоподдерживающаяся теплица огромна и занимает площадь в акр земли. Куполовая крыша сделана из дорогого стекла, а растений здесь насчитывается более двухсот. Здесь пахнет землей, дождем и сладким ароматом цветов.
Я перемещаюсь между пышными зелеными деревьями и внутри… я нахожу того, кого ищу.
Грейсон стоит перед гранитным фонтаном, сделанным по индивидуальному заказу, спиной ко мне. Обе руки у него за спиной, ноги слегка расставлены, и он смотрит на вид перед собой.
Из моей груди вырывается судорожное дыхание.
Я никогда раньше не видела его в костюме. Он такой высокий, такой большой — он дополняет дорогой костюм своими крепкими мускулами. Черная ткань очень красиво облегает его тело, и мой живот снова трепещет.
— Я знаю, что ты здесь.
Мои губы приоткрываются в тихом вздохе от его глубокого, резонирующего голоса.
— Как ты узнал? — Я подхожу ближе, пока не оказываюсь рядом с ним. Даже несмотря на мои каблуки, между нами разница в росте всего несколько дюймов.
— У меня было предчувствие, что ты меня разыщешь. — Он издает глубокий, грохочущий звук в глубине горла. — Это место задыхается. Я знаю, ты ненавидишь это так же сильно, как и я.
Я убираю распущенные пряди волос с глаз.
— Хочешь сбежать со мной? — Я лишь наполовину дразню.
Грейсон медленно наклоняет голову, как будто он действительно обдумывает мое предложение.
— Вот это вызвало бы скандал. С тобой проблемы, Златовласка.
Я поднимаю бровь, на моих губах появляется улыбка.
— Это даст им еще что-то, о чем можно поговорить. Они начнут задаваться вопросом, что мы делаем вместе.
Я не осознаю, что мои слова звучат многозначительно, пока они не вылетают из моих уст и его темные глаза не вспыхивают жаром. Мои щеки горят, и я стараюсь не обращать внимания на румянец, проходящий по всему телу. Я делаю шаг вперед, подальше от него, и сажусь на край фонтана. Платье скатывается вокруг моих ног, и я кладу руки на колени.
— Я хочу у тебя кое-что спросить.
Грейсон засовывает руки в карманы брюк и возвышается надо мной.
— Ага? Что такое?
Я нервно сглатываю. Его взгляд слишком пристальный, слишком испытующий.
— Лилии… почему ты оставляешь их мне каждое утро?
— Иногда мы одиноки, даже окруженные людьми, — говорит мне Грейсон, его голос смягчается. — Я вижу это в твоих глазах. Лилии должны напоминать тебе, что ты… не так одинока. Но я делаю это и для себя.
— Я думаю… — я делаю паузу, когда мой голос надламывается. — Я думаю, это самая милая вещь, которую мне когда-либо говорили.
Грейсон снова замолкает, и когда я больше не могу выдерживать его взгляд, я смотрю на свои розовые ногти.
— Что значит, ты делаешь это и для себя тоже?
Он переминается с ноги на ногу.
— Я долго искал новую цель и нашел ее.
— Цель? Какая цель? — Я моргаю, глядя на него в замешательстве.
Я наблюдаю, как двигается его горло, когда он глотает.
— Ты.
Мое сердце ударяется о грудную клетку.
Я его цель…?
Потеряв дар речи, я смотрю на него.
— Мне не нужно, чтобы ты меня лечил, — бормочу я, пытаясь понять смысл его слов. Грейсон сбивает меня с толку, вызывая море смешанных эмоций.
Он приближается, пока его ноги не касаются моих колен. Я чувствую его тепло через нашу одежду. Из положения сидя мне приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на него. Мой пульс бьется как сумасшедший, когда он протягивает руку, нежно касаясь тыльной стороной пальцев моей щеки.
— Я не пытаюсь тебя исправить. — Он заправляет прядь моих волос за ухо. — Я хочу исправить себя, чтобы я мог держать тебя и защищать то, что могло бы быть нами.
Что может быть… нами?
Он думает, что есть мы.
Боже, это признание Грейсона?
Я снова моргаю, и на его губах играет улыбка. Он такой красивый, когда вот так улыбается. Что он делает со мной? О мое сердце.
Мои легкие сжимаются, и у меня внезапно кружится голова. От его близости и его тепла. Его сладкие, захватывающие слова. Его нежное прикосновение.