— Могу рассказать. Но вряд ли вам станет от этого легче, сенпай, — тихо сказал Итачи, и Какаши резко остановился и остался на ветке за ним.
— Ты… Знаешь? — в лесной тишине шёпот Какаши показался несколько безумным. — Откуда?
— Считайте, что перед приговором преступник покаялся в своих грехах, — не моргнув и глазом, соврал Итачи. — Так что я знаю «историю Обито». Хочешь её услышать, Какаши?
— Надо передохнуть, — отмер бывший сенпай. — Сделаем привал.
До Конохи оставалось всего несколько часов пути, но Итачи кивнул, соглашаясь, что подобный разговор лучше вести вдали от чужих ушей.
* * *
Какаши молчал, остекленевшим взглядом уставившись в одну точку. Итачи не мешал ему осмысливать свой рассказ.
Какаши больше интересовали личные отношения, да и не собирался Итачи делиться большей частью информации с бывшим сенпаем, поэтому «со слов Обито» скупо и схематично поведал, как после своей «гибели» тот попал к умирающему Учиха Мадаре. Мадара спас своего соклановца, при этом внушил тому несколько нехороших идей. Обито хотел вернуться в Коноху, но был слишком слаб. Получил новую половину тела, созданную из клеток Первого Хокаге. После того, как относительно выздоровел, поспешил к друзьям и увидел, как Какаши убивает Нохара Рин — девочку из их команды, которую Обито очень сильно любил. Убил ниндзя Тумана, которые пытались захватить Рин, и не смог убить Какаши. Но возненавидел его очень сильно за то, что тот не сдержал своего обещания «заботиться о Рин, когда его не станет». Путь ненависти привёл Обито в «Акацуки», парень мстил Конохе и своему клану: выпустил Лиса, убил своего сенсея Намикадзе Минато с его женой Узумаки Кушиной, а через восемь лет напал на клан Учиха и убил всех.
— Как я уже сказал ранее, эта информация не даёт ничего нового, только, возможно, разбередит старые раны, сенпай, — спустя ещё полчаса давящего молчания подал голос Итачи. — Пора возвращаться.
— Да, — отмер Какаши. — Пора возвращаться. Спасибо, что рассказал мне это. Просто так всё стало намного понятнее.
— Твоего друга не стало в тот момент, когда он увидел смерть своей любимой, — тихо сказал Итачи.
— Думаю, что в тот момент не стало и меня, — прикрыл глаз Какаши и помотал головой, словно отгоняя воспоминания.
— После гибели клана я тоже думал, что для меня всё кончено, — ответил Итачи. — Но думаю, что Хокаге не зря пытались дать тебе работу с детьми. Ты видишь только смерти, в которых хочешь спрятать смерти своих друзей, но ничего не получается. Они только напоминают о страшных моментах в жизни, верно?
— Да, — подтвердил догадку Какаши.
— Пора отпустить прошлое, — Итачи запрыгнул на ветку. — И я знаю ещё кое-что… Перед своей смертью Обито простил тебя. Так что ты тоже должен простить себя.
* * *
— Итачи вернулся! — встретил гомон сестёр и братьев. — Онии-сан вернулся!
Итачи поздоровался, улыбнулся всем и отправился в купальню. После такой продолжительной миссии хотелось отдохнуть, поесть и увидеть Карин, чтобы рассказать о том, что он придумал для сплочения команды своих будущих воспитанников. Ещё оставалось нанести визит вежливости в клан Абураме и официально представиться главе клана. С Абураме Шиби Итачи был знаком по собраниям дзёнинов, но теперь его статус изменился, и нужно узнать как можно больше о сыне Шиби-сана.
— Нии-сан, тебе помочь? Могу потереть тебе спину, — в купальню заглянул Саске. Иногда младшему братишке хотелось побыть и пообщаться с Итачи наедине, поэтому после его миссий они ходили в онсэн вместе.
— Хочешь тоже помыться? — спросил Итачи, подумав, что если ему потрут спину, то это будет не так уж и плохо. За две прошедших недели он изрядно вымотался и, наконец, мог расслабиться.
— Нет, я только недавно… Просто хотел побыть с тобой, — смутился младший брат. — Ты же был на миссии с нашим будущим сенсеем с Наруто? Он будет учить меня техникам молнии?
— Думаю, Хатаке Какаши сначала захочет посмотреть, на что ваша команда способна в боевых условиях, — уклончиво ответил Итачи. — Лучше расскажи, что нового в деревне. Может, что-то любопытное произошло, пока меня не было? — перевёл он тему.
Саске задумался, прекратив намыливать мочалку.
— М… Ну… Ничего нового, в принципе… Всё по-старому. Разве что у Карин появился поклонник, какой-то Хидеки. Мы его пару раз с ребятами видели. Он к ней с цветами ходит в госпиталь и иногда возле нашего квартала трётся, её поджидает… Он больной… В смысле, какой-то её пациент. Втюрился в неё, мне Мина сказала…
— Чего? — расслабленность сразу сошла на нет, и Итачи здорово напрягся. — Что это ещё за Хидеки такой?
Часть 1. Глава 8. Тренировка
Шисуи вздохнул и быстро посмотрел на себя в зеркало.
— Ну, давай же, Шии-кун, — подбодрил он своё отражение. — Ты сможешь.
— С кем ты разговариваешь? — неожиданно раздался голос Итачи за спиной. По привычке, выработанной в АНБУ, тот появился в их комнате совершенно бесшумно.
— Просто, сам с собой, — ответил Шисуи младшему брату, и поспешил перевести щекотливую тему. — Кхм… Ты вернулся вовремя. Ко мне уже подходил Абураме Шиби. Глава клана жуководов спрашивал о тебе. В том смысле, что пригласил тебя на официальное знакомство, как наставника его старшего сына.
— Когда? — Итачи поискал в шкафу одежду и начал переодеваться.
— Завтра, — ответил Шисуи, наблюдая, как брат меняет домашнюю юкату на бриджи и рубаху с клановым моном. — Ты куда-то уходишь?
— Ага, хотел прогуляться по деревне.
— А это никак не связано с неким Ямаширо Хидеки, чуунином из шестнадцатой группы? Его ранили в начале месяца и выписали из госпиталя два дня назад, — улыбнулся Шисуи.
Даже если брат не знал, то заинтересуется, почему его должен волновать какой-то там чуунин. Впрочем, взгляд Итачи красноречиво сообщил, что тот в курсе об этом парне.
— О, похоже на то, — кивнул Шисуи и полюбопытствовал. — Кто тебе про него сказал?
— Саске, — буркнул Итачи. — Так это правда, что у Карин появился поклонник? Значит, его зовут Ямаширо Хидеки? Знакомая фамилия…
Тон, с которым были озвучены вопросы, звучал лениво и безразлично, впрочем, Шисуи это не обмануло. Лишь подтвердило догадку, что младший брат испытывает к дочери Орочимару отнюдь не братские и не дружеские чувства. Вот только у Итачи была та же проблема, что и у него самого — они оба не знали, как показать эти чувства объектам своего интереса. И, наоборот, убеждали себя, что ничего особенного не испытывают.
И из-за общения с тем «мозголомом» его «второго я» из снов Шисуи вполне понимал, «в чём проблема». Он всё время боялся за своих братьев и сестёр. Люди слишком хрупкие. Они так легко умирают, оставляя в сердце огромные раны. Даже самые сильные. Его отец… Мать… Сводный брат — отец Итачи и Саске, которого он привык называть «дядей». Весь их клан. Они восстановили справедливость, но их нынешний новорождённый мир настолько слабый и непрочный, что кажется — дышать можно только через раз.
Страшно нарушить устоявшееся равновесие.
Шисуи так давно нравилась Гурэн, но он всё не решался сделать шаг. Шисуи был уверен в себе, он не боялся отказа кристальной куноичи. Разве что чуть-чуть, как любой двадцатилетний парень, которому было некогда обустраивать личную жизнь. И когда Шисуи задумывался о своём возрасте, ему становилось смешно и одновременно грустно. У него было официально четверо детей, но он никогда не был с девушкой. Тренировки, дети, дела клана, миссии, воспитанники отнимали абсолютно всё его время. То же самое было и у Итачи. И Шисуи искренне хотел, чтобы у младшего братишки не было таких же проблем: когда шансы упущены и не знаешь, как впоследствии подступиться и преодолеть границу «друзья».
— У него есть старший брат — Ямаширо Аоба, мы встречались с ним, — пояснил Шисуи «знакомую фамилию». — Их семья тоже использует теневых вороньих клонов. Я не уверен, но, кажется, Аоба обучался у моего отца.
— Ясно, — кивнул Итачи.
— Что будешь делать? — спросил Шисуи у младшего брата, который задумчиво вертел в руках подсумок с кунаями и сюрикенами, словно размышлял, брать ли на «разговор с Хидеки» оружие.