Орочимару задумался. Воспоминания были мутные, словно сквозь туманную пелену, но точно были. Вспышка боли. Смазанные лица. Неужели во время комы сознание каким-то краем оказалось в голове одного из старших близнецов?..
— Дзидзи! — объекты мыслей в количестве пяти человек прорвались в палату и моментально её оккупировали.
— Мы так скучали, дзидзи! — Има и Ёши заняли колени Орочимару, оставив мальчишкам кушетку. У Кенджи правая рука была в гипсе, и по лицу и движениям было видно, что своим переломом мальчишка гордится и буквально тычет им, чтобы любимый дедуля спросил «ой, а что это у тебя, малыш?».
— Осторожней, Орочимару-сан ещё не оправился после болезни, не стоит так на него наседать, — попытался выпроводить мелких Кабуто.
— Мы почувствовали, что дедушка проснулся, онии-сан, — важно выдала веское слово Ёши, и Кабуто тут же прекратил попытки освободить пространство от мелкотни и заинтересованно сверкнул очками.
— Вот как, — вкрадчиво улыбнулся Якуши, и от его улыбочки Такеши вздрогнул.
— Онии-сан, не делай такое зверское лицо, ты пугаешь отото! — сделала замечание Има и пригрозила Кабуто пальчиком. — А то мы с тобой тоже снова поиграем в опыты!
Орочимару заинтересованно посмотрел на смущённого старшего сына.
— Я о чём-то не знаю? — закашлялся он, скрывая смех.
Дети обожали прятаться в лаборатории и наблюдать за его работой. Похоже, что некоторые привычки и манеры передаются не только генным путём.
— Мы один раз играли со старшим братиком, — поделился информацией Шо.
— И мы почти ничего опасного не трогали, — перебил брата Кенджи.
— Не будем утомлять Орочимару-сана подробностями, — остановил детей Кабуто. — Вашему дедушке нельзя сейчас волноваться.
— Это потому что у нас будут новые братики и сестрички? — Има потрогала живот Орочимару.
Он заинтересованно посмотрел на маленькую руку. Малышка делилась с ним чакрой! Остальные дети тоже прижались, и он почувствовал, что в голове проясняется и становится легко. Чакры было немного, всё же очаги у детей только-только начали формироваться, но энергия была родная и оттого — весьма полезная.
— Что вы?.. — осёкся Кабуто, разглядывая этот странный чакрообмен. — Ну ничего себе! Когда вы такому научились?
— Какому «такому»? — невинно переспросила Ёши и зевнула, потерев кулачком глаз.
— Давай спать, дзидзи, — Такеши потянул Орочимару за руку. Мальчик быстро выдохся. Всё же — самый маленький, а такие «процедуры» моментально лишают сил.
Орочимару лёг обратно, благо кушетка была достаточно широкая, и он легко поместился на ней, буквально облепленный внуками. Девчонки забрались прямо на него, уткнувшись в шею, и дружно засопели. Кенджи немного поворочался, устраивая свой гипс поудобнее.
Орочимару закрыл глаза. В груди разливалось ни с чем не сравнимое тепло.
* * *
Очнувшись во второй раз, Орочимару почувствовал себя не в пример лучше. Детей, по всей видимости, забрали. На посту возле кровати теперь была Карин, которая что-то сосредоточенно писала на листках.
— Есть хочу, — Орочимару сел и задумчиво покрутил головой. Ничего не болело, а мысли были ясные и чёткие.
— Отоо-сан! — воскликнула дочь. — Как самочувствие?
— Отличное, — не покривил душой он и встал с кушетки. — Только голоден. Меня вообще во время комы кормили?
— Конечно, — улыбнулась Карин. — Смесью и бульоном. А ещё глюкоза внутривенно.
— А такое чувство, что нет, — пробурчал Орочимару, накидывая подготовленное для него кимоно. — Я бы быка сейчас съел.
— Пять минут до ужина, — Карин суетилась и явно боялась, что он упадёт или завалится. — Комацу-сан уже столько всего наготовила. Все тебя ждут. Мы так по тебе скучали!
— Ясно, — пробормотал Орочимару, скрывая своё смущение.
Иногда на него накатывал страх, что всего этого на самом деле нет. Любящая семья, дети, разделяющие твои увлечения и цели люди. А на самом деле он попал в какое-нибудь хитрое гендзюцу или вообще умер. Он погладил дочь по волосам. Настоящие. Живые и шелковистые. Карин чуть покраснела, и температура её щёк увеличилась на градус. Орочимару привлёк к себе дочь и быстро поцеловал в красную макушку, вдыхая запах чакры.
Нет. Это всё — реально.
— Я записала подробно, как делала извлечение яйцеклеток, — посмотрела снизу вверх Карин. — Отоо-сан, всё хорошо?
— Да, — Орочимару погладил щёку дочери и вспомнил о последнем разговоре со старшими Учиха прежде, чем «загреметь» на больничную койку. — У тебя с Итачи всё хорошо? Этот балбес тебя не обижает?
— Нет, что ты! — горячо воскликнула дочь. — Всё хорошо. Не волнуйся.
— Орочимару-сан! Орочимару-сан! Отоо-сан! Дзидзи! — на выходе из лаборатории встретила практически вся семья во главе с улыбающимся Наруто. Покосившись на «амулет» из чакры биджуу на шее Карин, Орочимару понял, откуда все всё узнали.
— Ну, меня покормят сегодня или нет?! — притворно возмутился он и… зря он так сказал… Многочисленные дети со смехом подхватили его и дружно, словно муравьи гусеницу, потащили к центральному особняку.
Часть 1. Глава 19. Давать или брать
— Неужели, Карин-сенсей?! — воскликнула Ино, когда увидела приготовления. — Я буду сдавать экзамен на С-ранг?
— Ты вполне готова, — кивнула Карин. — Надеюсь, наш поросёнок выживет.
— Не угробь своего тёзку, Ино-свино, — тихо поддразнила подружку Сакура. Было видно, что Харуно переживает, впрочем, неизвестно за кого — за Ино или за пятидесятикилограммового подопытного, купленного на ферме.
Наследницу Яманака к Карин привёл Шисуи, когда узнал, что Итачи упросил её взять в ученицы Сакуру. Шисуи сказал, что девочкам не помешает твёрдая рука наставницы и пример, что и в юном возрасте можно многого добиться в ирьёдзюцу. И что вместе две новоиспечённые куноичи будут тянуться друг за другом и соревноваться. Так, в принципе, и вышло. С начала формирования команд генинов прошло меньше чем два месяца, и Ино ударными темпами нагоняла свою подругу. Сакуре было ещё далеко до В-ранга, но на месте девушка не стояла. Контроль Харуно был чуть лучше, чем у Ино, но с резервом чакры совсем не густо. Так что, случись несчастье, и надежда только на помощь Агары. Но вдруг эта помощь понадобится самому младшему братишке? Примерно так аргументировал Итачи, когда уговаривал Карин взять на обучение Сакуру. У Ино резерв тоже был не сказать, что большим, но контроль, благодаря ментальным техникам клана Яманака, также изначально был выше среднего.
Поэтому Итачи и Шисуи нагружали своих воспитанниц, после миссий ранга D и нескольких часов практики в ирьёдзюцу, тренировками на увеличение объёмов чакры. Девчонки кряхтели, пыхтели, валились с ног, но друг перед другом держали лица и старались. А особенно энтузиазма прибавилось после того, как Карин однажды дала почитать подопечным выписки больничных листов и статистику смертности экзамена на чуунина.
— Карин-сенсей, а что будет, если Ино всё же убьёт Боро? — поинтересовалась Сакура.
— Боро? — переспросила Ино.
— Так я назвала эту свинку, — пояснила Сакура. — Надеюсь, Боро после твоего лечения выживет…
Карин неопределённо хмыкнула, не желая раньше времени расстраивать своих студенток. Будущие ирьёнины не зря тренируются на свиньях — анатомия и физиология этих животных близка к человеческой. Но данному поросёнку всё равно не жить. Во время экзамена подопытного серьёзно ранят, и задача Ино — сделать диагностику и вылечить ранения. Но никто не будет держать этого Боро в больнице, чтобы тот окончательно выздоровел.
Это лишь Тон-Тону несказанно повезло. Шизуне, которая должна была составить компанию в проведении экзамена для Ино, рассказала историю появления этого мелкого поросёнка. Полуторамесячного Тон-Тона Шизуне купила несколько лет назад где-то в Стране Горячих Источников. Изучала гипофиз и отделы мозга. Это был, так сказать, её личный экзамен от приёмной матери — Цунаде — на ирьёнина ранга «А-плюс». Поросёнок ожидаемо не вырос, так как Шизуне специально затронула тот отдел гипофиза, который отвечал за рост. Другие воздействия позволили развить мозг Тон-Тона. Свиньи вообще, если ими заниматься, довольно понятливы. Тон-Тон смог выполнять команды и превратился в ручного любимца. Ликвидировать после эксперимента такого розовощёкого и славного милаху не поднялась рука ни у Шизуне, ни у Цунаде. Так и остался с ними.