Теперь Гаара у властей Суны «пропавший», как будто никто и не отдавал распоряжения о ликвидации слишком опасного ребёнка. Тут получается, что у всех рыльце в пушку. Коноха не может отказать в «безобидной проверке», а когда всё откроется, тут важно переиграть союзников в этой сети обоюдного обмана.
Если судить по обтекаемым фразам, будущий Пятый Кадзекаге явно решил начать своё правление с усиления деревни и возврата «утерянных ценностей».
Этот новый правитель Суны был «тёмной лошадкой». По оперативным донесениям АНБУ, Пятый Кадзекаге появился в Песке из ниоткуда и был невероятно молод. Впрочем, кому, как не Цунаде, знать несколько секретов молодости? Даже Шизуне стала подозрительно краснеть и заикаться, когда на доклад в Резиденцию заходил Орочимару, с которым Цунаде провела пару медицинских преобразований. Старый Змей в юности был очень хорош собой, да и в зрелости не утратил хищного обаяния. А теперь, когда снова стал выглядеть на тридцать, все незамужние куноичи провожали «Оро-чана» весьма заинтересованными взглядами. Но оно и понятно: старейшина клана Учиха, очень сильный шиноби, близкий друг и соратник Хокаге, да ещё и весьма серьёзный учёный, и все его воспитанники и ученики были очень сильны. Возможно, сам того не зная, но Орочимару ходил в завидных женихах.
Цунаде хмыкнула и достала отчёт с донесениями по Пятому Кадзекаге, заново его перечитав. Молодость ещё не показатель. Четвёртый Мидзукаге Ягура выглядел как ребёнок, — по слухам, что-то там нарушили в техниках запечатывания биджуу, и после запечатывания Санби Ягура так и не вырос, что явно сказалось на психике. Так что Пятому Кадзекаге может быть как шестнадцать, так и сорок — всё же были определённые ограничения в медицинских дзюцу. Впрочем, красные волосы могли говорить о родстве с Узумаки, которые жили дольше и старились медленней.
Этот парень был совсем не прост. Явился под маской Четвёртого Кадзекаге на экзамены чуунинов, и его практически ничего не выдало. Показал себя вполне адекватной личностью. А ещё по докладу Учиха Итачи этот человек, предположительно, мог быть бывшим нукенином — Акасуна Сасори, воскрешённым запретной техникой старухи Чиё — старейшиной Суны. Что было почти невероятным, но, к сожалению, не невозможным. Жизнь за жизнь. Даже в нечестивом воскрешении, которым владел Орочимару, действовало это правило — чтобы воскресить кого-то, надо воспользоваться чьим-то телом в качестве жертвы. Но нечестивое воскрешение — на самом деле лишь подобие жизни. Цунаде полагала, что если старуха Чиё, о смерти которой тоже пришёл доклад, использовала какое-то запретное медицинское дзюцу, то сделала всё правильно и воскресила внука в настоящем теле, пожертвовав собой. Опять же это были лишь ничем не подкреплённые предположения, но ничего нельзя было упускать из виду или откидывать. В конце концов, новый Кадзекаге мог быть сыном этого Сасори, что тоже не исключено и даже более вероятно. Орочимару сообщил, что окончательное преобразование в куклу произошло в шестой цикл года Лошади, то есть за семь лет до смерти Акасуна Сасори, который покинул Суну в разгар Третьей войны, так что по времени он бы вполне успел «настрогать» ребёнка, когда ему было пятнадцать-шестнадцать. Дурное дело нехитрое.
Цунаде снова хмыкнула своим мыслям. Три месяца назад у неё появилось четверо собственных детей, которые выросли в Шиккоцурине — Лесу влажных костей, — царстве слизней. Девочка и три мальчика. Милые, крепкие и здоровые крохи, от вида которых захлёстывало обострившимся материнским инстинктом. Даже у Джирайи выступила скупая мужская слеза, когда он впервые увидел её с детьми на руках. И теперь, обретший дом и большую, а в перспективе — очень большую семью, супруг организовывал новый клановый квартал, и с параноидальным упорством возводил многослойные защиты, барьеры, придирчиво отбирал штат слуг и защитников, не жалел денег на новое строительство, ремонт и облагораживание территории Сенджу. Без такой поддержки и крепкого тыла Цунаде бы не потянула одна восстановление клана, и она была бесконечно благодарна мужу.
Оставшиеся восемь эмбрионов, которые она еженедельно проведывала в лаборатории Орочимару, щедро делясь чакрой, должны появиться на свет в первой декаде двенадцатого месяца. И для их приёма всё было готово — кормилицы, слуги, охрана, которые с появлением первых четырёх детей обосновались в закрытом ранее квартале Сенджу — рядом с горячими источниками и почти примыкая к кварталу Учиха. В старом поместье клана кипела жизнь, и совсем скоро там будут бегать маленькие ножки надежд клана.
Подробности возрождения клана Сенджу держались в строжайшем секрете. Ограниченное количество посвящённых. Даже Джирайя и Шизуне думали, что дети появились от суррогатных матерей. В детали были посвящены лишь Орочимару, Кабуто и Карин. Возможно, знал и Учиха Шисуи, но знания своего никак не показывал.
Ей надо сделать всё, чтобы её возрождённый клан имел возможность выжить и стать силой деревни, которую основал её дедушка — Первый Хокаге. Когда родятся остальные малыши… и, возможно, следующие. Помощников у Цунаде хватало, а ради клана и своей семьи она была готова пойти на многое.
— Так что вы решили ответить, Цунаде-сама? — кашлянул Нара Митоку, напоминая о свитке.
— Мы должны дать им согласие, — Цунаде снова вздохнула. — Назначь встречу через… — она подсчитала, что до свадебного праздника Учиха осталось четыре дня, и совсем не хотела видеть ближайшую неделю послов Суны. Да и решение таких вопросов требуют времени, — девять дней. На первый день убывающей Луны.
— Понял, госпожа Пятая, — откланялся Митоку.
— Позовите мне Шизуне, — распорядилась Цунаде, подав знак АНБУ, и еле удержалась, чтобы не разломать стол.
Да, «наглый внучек» — Учиха Шисуи — говорил, что, возможно, Агара вернётся на родину, но при этом будет своим. Соединённый настоящими семейными узами с ними, с Конохой… Беда была в том, что такие узы всегда были обоюдными, и Цунаде, которая приняла Агару как родного — одного из детей шумной и многодетной семьи Учиха, не представляла, как всё это будет… тяжело.
Сегодня у Наруто день рождения, и что за «подарок» — разговор о том, что им с Агарой, лучшим другом и названным братом, скорее всего, придётся расстаться. А откладывать надолго подобный разговор тоже нельзя…
— Звали, Цунаде-сама?! — вбежала запыхавшаяся приёмная дочь.
— Читай! — она бросила Шизуне расшифровку послания Суны, наблюдая, как сменяются эмоции на её лице.
Цунаде вспомнилось, что Шизуне через месяц будет уже двадцать девять. Из нескладной девочки-подростка та давно превратилась в довольно симпатичную женщину. Сильную и умелую куноичи. Ирьёнин А-ранга был для Шизуне «потолком», ограниченный резерв чакры не позволял дальнейшего развития, но приёмная дочь брала упорством и трудом, частенько заставляя трудиться и Цунаде — особенно в самом начале «карьеры» Хокаге. Сейчас, когда она вышла замуж и у неё появились свои дети, Цунаде часто ловила на себе грустные взгляды. Шизуне никак не получалось найти своё личное семейное счастье, и в этом была и вина Цунаде — дочь не бросала её в трудный период жизни, потом они слишком много путешествовали, чтобы успеть завести какие-то отношения с мужчинами, затем, после возвращения в Коноху, было слишком много работы и разгребание «завалов» после Сарутоби. Да и на Третьей мировой выкосило очень много сильных шиноби.
Мужчин возраста Шизуне было не так и много. Особенно тех, кто ещё не женат. Вот и Какаши, который был младше Шизуне на два года, через четыре дня женится на Комацу-сан. А из «кандидатов в мужья» приёмной дочери оставались Хьюга Хиаши — вдовец и глава клана Хьюга, но Шизуне хотела детей, а её детям в клане Хьюга поставят печать подчинения, да и холодные эти Хьюга слишком и надменные. Ещё был Майто Гай, которого Цунаде сразу отмела — слишком импульсивный и активный, и Сарутоби Асума, которого Шизуне отчего-то невзлюбила с первого взгляда и заявила, что он «скользкий тип».