— Не твое дело. Кстати, насчет пистолета: не хочешь вернуть?
— Нет.
— Зачем он тебе — без патронов?
— Психологическое оружие тоже чего-то стоит, — угрюмо ответил Шеринг.
— Что ж, пожалуй, ты прав.
Наличие оружия Шеринга слегка приободрило. Держался он теперь уверенней, двигался вальяжнее, а в темных левантийских глазах появился стальной блеск. Теперь он действительно был похож на человека, не только присвоившего сотни миллионов баксов, но и сумевшего их отстоять в кровавой драке девяностых.
Егор снова стал думать о Маше.
Где она сейчас? Цела ли?.. Она женщина сильная и без сопротивления врагу не дастся. Значит, брали ее грубо. Могли избить, сломать руку, да мало ли что. Мужчина не любит, когда женщина сопротивляется, и звереет от этого еще больше.
А вдруг эти отморозки ее изнасиловали? Сопротивляющаяся женщина распаляет в мужчине не только ярость, но и похоть.
Размышляя об этом, Егор почувствовал боль в руке. Оказывается, он так крепко стиснул пальцы в кулак, что ногти вонзились в кожу, оставив на ладони несколько окровавленных полосок.
Ему вдруг вспомнился один случай. Было это лет пять назад. Маша в то время была замужем за интеллигентным, обаятельным парнем по имени Александр.
Егор зашел к ним вечером выпить чашку-другую чая, но за чаем последовало вино, за вином — водка, и в конце концов, вместо того чтобы около часа ночи убраться восвояси, Егор остался у них ночевать.
Егора тогда, так же как и сейчас, мучила бессонница. К тому же после всего выпитого начал одолевать «сушняк». Егор решил сходить на кухню и поискать в холодильнике чего-нибудь жидкого и холодненького.
Проходя мимо спальни супругов, он услышал негромкие голоса и остановился.
— Ты его не боишься? — услышал он голос Александра, мужа Маши.
— Кого? — не поняла Маша.
— Да этого своего Егора.
— А почему я должна его бояться?
— Не знаю. Просто у него во взгляде есть что-то такое… Короче, если бы я был режиссером и мне понадобился бы фактурный актер на роль наемного убийцы, я бы пригласил Егора.
— Тебе кажется, что он похож на наемного убийцу?
— А разве нет? Твой Егор — опасный человек. И я бы не хотел быть его врагом.
— Ох, Сашка, все ты выдумываешь. Просто ты ревнуешь.
— Я?
— Угу.
— К нему?
— Угу.
— Что за нелепые фантазии!
— Почему нелепые? Разве ты не можешь представить себе меня в его объятиях?
— Если он и стиснет тебя в объятиях, то лишь затем, чтобы сожрать. Как можно ревновать красивую, хрупкую женщину к пещерному медведю? Или к урагану? Или…
— Хватит сравнений. А тебе не кажется, что грубая сила, которая претит тебе как интеллигенту, может казаться женщине весьма и весьма привлекательной?
— Ага. Ты еще вспомни сказку «Красавица и чудовище».
— А почему бы нет?
— Ты это серьезно?
— Да нет, шучу, конечно. Можешь не беспокоиться. Я никогда не лягу с ним в постель, даже если он будет последним мужчиной на земле. Ты доволен?
— Очень! Иди ко мне!
Кремнев отпрянул от двери и бесшумно проскользнул на кухню. Как-то так получилось, что до этой ночи ему даже и в голову не приходило, что Маша — не просто его старый друг, но прежде всего эффектная, обаятельная женщина.
Спустя примерно год Маша ушла от Александра, застукав его в душе с лучшей подругой. А уже на следующую ночь Маша оказалась в постели Егора. Все случилось как-то само собой. Весь вечер они просидели в ресторане, потом поехали к Егору домой, чтобы продолжить вечер за бутылкой коньяка. А когда бутылка подошла к концу, Маша оказалась в объятиях Егора.
Потом почти полгода они старались не вспоминать о той ночи, считая — и не без оснований, — что алкоголь сыграл с ними дурную шутку. Маша тогда заметила:
— Любовников может быть сколько угодно, а друзей — раз-два и обчелся, поэтому давай останемся просто друзьями.
Егор не возражал.
Но через два месяца, когда Маша рассталась с очередным кандидатом на место в ее сердце, они снова начали вечер в ресторане и снова закончили его в постели Егора.
На этот раз они больше не давали себе никаких зароков, посчитав это лицемерием и глупостью. Ведь чему быть — того не миновать.
С тех пор так и повелось: некоторые их особенно задушевные встречи, когда одному из них требовалась помощь или утешение, заканчивались сексом. Вопреки ожиданиям, дружбе это, в общем, нисколько не помешало.
У Маши появлялись увлечения. Пару раз с тех пор она едва не вышла замуж. Но каждая ее связь по непонятной причине заканчивалась катастрофой. Однажды за бокалом коньяка Маша мрачно изрекла: