— Ну, что там?
— Глухо, — ответил парень на испанском, но с сильным немецким акцентом.
«Легионер, — понял Егор. — Это хорошо».
— Шефа уже увезли? — поинтересовался он, усаживаясь рядом с парнем.
— Минут двадцать назад.
— Думаешь, выживет?
— После такого-то? — Парень усмехнулся и качнул головой. — Не, он уже не жилец. Вместо морды — обугленная головня. А при падении все кости себе переломал. После такого не выживают. Ставлю пятьсот евро на то, что помрет еще по дороге в больницу.
Егор помолчал, затем поправил пальцем солнцезащитные очки и спросил, сильно понизив голос:
— Ты насчет кейса в, курсе?
— Насчет какого? — не понял парень.
— Ублюдок, которого мы ловили, приехал сюда вон на той «мазде», так?
— Ну.
— Я тут поговорил с местными. Говорят, при нем был кейс. Он выбрался из машины с кейсом, но потом передумал и закинул его обратно в салон.
— Вот как? — неопределенно проговорил парень. — И что?
— А то. Если мы вернемся несолоно хлебавши — нам конец. Пинок под зад и никакого вознаграждения. Повезет еще, если головы не оторвут.
Парень на секунду задумался и кивнул.
— Думаю, ты прав, — уныло сказал он.
— Но мы можем выслужиться. Ублюдка мы упустили, но мы можем принести его кейс.
— А в нем что-то важное?
Егор пожал плечами:
— Возможно. Пока кейс в машине, мы этого не узнаем. Но если его достать…
Кремнев оставил фразу незаконченной. Парень задумался. «Давай, шевели мозгами скорее», — мысленно поторопил его Кремнев.
— Да, может быть, — согласился наконец парень. — Но машина окружена копами. К ней невозможно подобраться.
Егор облизнул языком пересохшие губы, покосился на окруженную полицейскими «мазду» и сказал:
— У меня есть план. Но придется рискнуть.
— Что за план?
— План простой. Ты отвлекаешь копов, а я забираю кейс.
Наемник усмехнулся:
— Легко сказать.
— Сделать тоже легко, — возразил Егор. — Выстрели пару раз в воздух, и они бросятся за тобой.
Парень подумал и покачал головой:
— Нет, не пойдет. Они отправят за мной пару ребят, а остальные останутся караулить возле машины, и ты все равно не сможешь подобраться. Тут нужна тяжелая артиллерия. Постой-ка… — Парень слегка воспрял. — Видишь вон там, за углом, железные мусорные баки?
— Ну.
— У меня есть лимонка. Если я брошу ее в бак, шуму будет — на весь квартал. А вот потом можно пару раз пальнуть из пистолета. Копы обязательно сбегутся.
Кремнев задумчиво посмотрел на баки, затем перевел взгляд на полицейских.
— А что, это может сработать.
— Да, но пару человек они по-любому оставят у машины, — заметил парень. — Справишься?
— Думаю, да.
Парень пристально посмотрел на «мазду», затем перевел взгляд на Егора и вдруг спросил:
— Ты из «второго эшелона»? Я тебя раньше не видел.
— Угадал, — кивнул Кремнев.
— Нам про вас говорили. Наши парни здорово расстроились, когда шеф вас вызвал.
— Приревновали?
— Что-то вроде этого.
— Но это не помешает нам действовать слаженно, правда?
— Не должно, — усмехнулся боец. — Может, наших предупредим?
— Нет времени. Сюда уже едет буксир. Сейчас они подцепят машину и — адьес, амиго!
— Ты прав. Придется провернуть это дельце вдвоем.
— И все лавры — нам, — улыбнулся Егор.
— Точно, — поддакнул парень. Он нервно облизнул губы и покосился на Егора. — Слышь, а ты меня не кинешь — с этим кейсом?
— Это не в моих правилах, — сказал Кремнев. Лицо парня разгладилось.
— Хорошо. Тогда — приступаем.
Егор кивнул:
— Давай!..
Егор Кремнев хорошо знал Париж. Во время стажировки, несколько лет назад, он прожил здесь два месяца. Он не только знал Париж, но и любил его. В свободное время он мог часами бродить по залитым солнцем улочкам, заходя в кофейни, чтобы выпить чашку-другую кофе.
В Латинском квартале он съедал лучший в мире бифштекс в заведении чернявого типа по имени Анри, потом шел в церковь Сен-Северин и ходил под сводчатыми арками, наслаждаясь прохладой и размышляя о превратностях судьбы, которые здесь, в церкви, уже не казались ему жуткими и теряли свой зловещий оттенок, словно он смотрел на суетный, полный проблем мир с высокой горы, окутанной облаками.
Егор никогда не был религиозен, но в церкви захаживать любил. Это было единственное место, где он мог быть один и не чувствовать себя одиноким.