— Сам удивляюсь. Старый ведь уже хрыч. Ты на меня очень сильно действуешь. Не столько в смысле возбуждающей наружности — скорее влияет ощущение близкого и родного человека. У меня ведь этого не было лет десять, даже больше.
Катя погладила Гурова по щеке.
— Слушай, а зачем я просил тебя быть строгой женой и вить из меня веревки?
— Ты просто прикалывался. Я как–то подлезла к тебе среди бела дня с нескромным предложением, а ты вдруг говоришь, мол, трахаться каждая может, а не слабо ли выйти замуж. Я удивилась, зачем формальности, вроде и так хорошо. Ты честно признался, что не знаешь. А потом выдвинул гипотезу, что тебе нужна строгая жена. Правда, связи между штампом в паспорте и строгостью я так и не уловила.
— А ты что?
— А мне что, жалко, что ли, места в паспорте? Но ведь, к моему удивлению, пригодилось, — Катя хихикнула. — Ты бы видел свое выражение лица, когда я предъявила тебе штампик!
— И что, больше ни с какой стороны официальное замужество тебя не интересует? — спросил Гуров. — А если дети? Все–таки какая–то гарантия помощи.
— Ну, Серенький, зачем же связываться с человеком, от которого нужны какие–то формальные гарантии? И не нужны мне никакие гарантии, я и сама девушка не бедная. А детей, — Катя помолчала, — я иметь не могу.
— Ой, солнышко, — Гуров обнял Катю. — Ты сильно переживаешь?
— Да нет, мне это давно известно. Ты ведь тоже не собирался, вроде, заводить детей. Во всяком случае, когда делал мне предложение, знал, что я бесплодна. Я даже не думаю об этом. Хотя вру, пару раз посещали мысли, что было бы забавно посмотреть на маленького Гурова. Или Гурову. Ну, ладно, пора приводиться в порядок. А то муж не поймет.
Проснулся Гуров почему–то довольно рано, еще не было семи. К его удивлению, Кати в номере не было. Он подошел к окну и вдруг увидел ее во внутреннем дворике комплекса. Она сидела на скамеечке и курила.
Гуров быстро оделся и сбежал вниз.
— Привет, солнышко. Что–нибудь не так?
— Привет, Сереж. Не обращай внимания. Не выспалась. В конце концов, пошла то ли погулять, то ли покурить. Как бы ты хотел построить день?
— Слушай, а как дальнейшее развитие событий представляет себе клиент? Кто, кстати, выступает от его лица?
— Один из руководителей российского филиала, некто Иванов. Он просил, чтобы ты посмотрел материалы и если тебе интересно продолжать работу, он бы с тобой встретился и обсудил дальнейшие планы.
— Когда?
— Когда ты будешь готов. Он предполагал, что нескольких дней тебе хватит.
— План социологических исследований ты разрабатывала?
— Да.
— Мне показалось, очень толково, разумно и, я бы сказал, красиво.
Катя улыбнулась:
— Спасибо, Сережа.
— А можно вас обнять, мадам? — спросил Гуров, обнимая Катю за плечи. — Или вам как–то не до меня?
— Мне всегда до тебя, миленький, — сказала Катя, выбросив сигарету и уткнувшись ему в грудь.
— Депрессия?
— Что–то в этом духе. Сейчас пройдет. От тебя такая теплая–теплая волна идет. Ты спрашивай, не стесняйся. Я жена модели «боевой товарищ», не выхожу из строя даже при частичном отказе бортовых систем.
— Ну, хорошо. Кто инициатор проекта, как он вообще возник?
— Ты инициатор. Познакомились вы с Ивановым и другими персонажами фонда случайно, через меня — я на них работала по другой теме. Ты им вначале вообще понравился, и они предложили тебе подумать о сотрудничестве. А потом одобрили этот проект.
— Я был инициатором?! — удивился Гуров. — Ну, вообще–то, я об этой проблематике урывками размышлял лет двадцать назад… А чья гипотеза, что демонстрационное потребление можно частично переключить на благотворительные фонды рекламными инструментами?
— Твоя.
— Ну, блин, я даю! А оценки рекламных затрат?
— Частично твои, частично фонд привлекал западных экспертов.
— И кто ж может выделить на такой проект миллиарды долларов?
— Это вопрос к Иванову.
Гуров задумался. Потом спросил:
— Да, а какой бюджет проекта? И наш гонорар?
Катя засмеялась.
— Больше трех месяцев с тобой общаюсь — не могу привыкнуть. Уж больно ты от большинства людей отличаешься. Вопрос о деньгах — в последнюю очередь.
Гуров смутился:
— Ну, я, действительно, неважный бизнесмен. Что, бюджет хилый?
— Отнюдь не хилый. Ежемесячный наш с тобой гонорар — порядка ста восьмидесяти тысяч долларов чистыми.
Гуров присвистнул.