5. Продолжением библейского литературного творчества стала деятельность первых христианских апологетов. Защита христианства актуализировалась при его выходе из Палестины на уровень античной ойкумены. Апологеты выступали против античной религии и философии (последняя являлась проводником языческих религиозных взглядов). Многие произведения посвящены раскрытию христианского учения, опровержению слухов. Но, несмотря на отрицательное в большинстве случаев отношение апологетов к античной культуре (это по-своему оправдано — молодой религии необходимо было дистанцироваться, чтобы сохранить чистоту веры и индивидуальность), они использовали античный литературный инструментарий. Во-первых, этим апологеты становились доступны для широкой эллинизированной аудитории Римской империи. Во-вторых, они получали возможность использовать многовековой риторический и поэтический опыт античности, приспосабливая его для проповеди христианства. Апологеты начинают задумываться о действенности своих выступлений, обращаться к теоретизации. В их произведениях уже достаточно четко прослеживается личностное начало (которое только появлялось у апостола Павла), формируется жанр диалога, возникают такие нехарактерные для древней восточной литературы явления, как авторский сарказм, описание природы, людей и др. Библия становится не только авторитетнейшим источником аргументации, но и поводом к публицистике, причиной публицистического выступления, проповеди новой веры, идеалов, духовных ценностей.
6. Развивается новое направление христианской письменности — богословие, имеющее корни в античной философии. Первые богословы успешно ассимилируют философский инструментарий к христианскому вероучению. В то же время теология строится на риторической основе, что дает возможность наблюдать в ней элементы публицистического выступления (здесь возможно сравнение с философской публицистикой).
Под влиянием христианства жанр античной биографии трансформируется в житие, приобретая особую характерную топику и патетику. Житие становится уже не столько жизнеописанием святого, сколько иконой, образцом для подражания. В этом и заключается его скрытый публицистический потенциал — воздействие на аудиторию авторитетным примером. Тематически житие становится полифоничным, в нем присутствуют похвала святому, религиозно-этическая проповедь, полемика с язычниками и еретиками, аскетический опыт.
Именно христианство трансформирует формальную автобиографию в живой полноценный литературно-публицистический жанр, который раскрывает не только событийную сторону человеческой жизни (как это было в античности), но и обнажает внутренний мир автора со всеми его противоречиями, метаниями, переживаниями и отношением к окружающей действительности. Автобиография имеет то же тематическое разнообразие, что и житие.
7. Основной чертой, унаследованной христианской публицистикой от древневосточного дорефлективного традиционализма, становится прагматическая направленность, которая приобретет особые черты. Христианская прагматика закладывается уже в Евангелии: там появляется образ собирателя, рачительного хозяина. Однако евангельский прагматик заботится не о материальных благах, а о «сокровище на небесах», т. е. о спасении души. Поэтому апологеты, овладев риторическим инструментарием, совершенно отбрасывают эстетику ораторского выступления (красота стиля, ритм, внимание к произношению) . Их задача — с помощью риторики привести аудиторию к христианству. То же самое делают и первые богословы, привлекая средства античной философии к достижению этой цели. Житие — не просто повествование о святом, не хвалебный жанр (как энкомий, панегирик); это вид христианской проповеди, призыв последовать за героем. Даже автобиография Августина Аврелия («Исповедь») также направлена на провозглашение ценностей христианского учения, на борьбу с язычеством и ересями. Христианство берет античную форму и вливает в нее новое, собственное содержание. Так формируется своеобразие христианского публицистического выступления. Однако наиболее полно оно раскрывается во время окончания гонений за веру, в эпоху возникновения первого христианского государства — Византийской империи.
Известно, что ранняя история Византии насыщена значительными событиями. В результате окончательной деградации государства Римская империя в 395 г. разделилась на две части — западную и восточную. В 330 г. император Константин (274— 337) объявил столицей нового (восточного) государства древнюю мегарскую колонию на берегу Босфора — небольшой город Византии. Именно по названию этого населенного пункта позднее стали именовать страну — Византию. Столица была названа «городом Константина» — Константинополем.
Очень важно отметить, что у города было и другое название (точнее, титул) — «Второй Рим», или «Новый Рим», а его жители продолжали именовать себя ромеями, т. е. римлянами. Осознание преемства культуры и государственного могущества некогда великой империи сыграло важную роль в становлении Византии[1]. Это касалось и представления о значимости своего прошлого, и широкого использования античного (по сути, языческого) наследия, несмотря на общую христианскую направленность культуры.
Ощущение себя как центра ойкумены накладывало отпечаток на многие стороны жизни Византии. Не случайно константинопольский патриарх носил титул «вселенского». Вселенскими назывались и христианские соборы, проходившие, как правило, под опекой византийского императора. Положение последнего, в свою очередь, было двояким, и это объяснялось влиянием христианства. С одной стороны, власть императора считалась божественной, с другой — ничтожной перед лицом Бога, так как высшими идеалами признавались евангельское отречение от мира, отказ от почестей и привилегий. Все эти факторы были, конечно, чужды греческому полисному духу и формировали новую, самобытную культуру[2]. Первые три столетия существования Византии (IV—VI) стали расцветом, «золотым веком» государства. К 381 г. император Константин, вошедший в историю страны с титулом «Великий», делает христианство господствующей религией. К концу столетия другой цезарь, Феодосии Великий, провозглашает его государственной верой. В IV в. творят три «отца-каппадокийца» — Василий Кесарииский (святитель Василий Великий), Григорий Назианзин (святитель Григорий Богослов) и святитель Григорий Нисский, оказавшие огромное воздействие на христианское богословие. На рубеже IV и V столетий появляется ярчайшая фигура непревзойденного проповедника и оратора Иоанна Златоуста. В VI в. император Юстиниан издает свои законодательные «новеллы», в одной из которых описывается идеальное взаимоотношение государства и Церкви (так называемая «симфония»). В это же время строится грандиозный собор Айя-София (освящен в 537 г.), появляются лучшие мозаики Равенны. В VI столетии пишет свои уникальные кондаки Роман Сладкопевец.
Что касается собственно византийской литературы, то она также является прямым продолжением античной традиции[3]. Авторы того времени не имели другого источника с такой детально разработанной теорией, классификацией жанров, как древнегреческая и древнеримская литература. Первая играла, может быть, даже большую роль, так как основным языком Византии был койне — поздний разговорный греческий. Остается и философский язык, выработанный в античности; византийские богословы используют его как в теоретических работах, так и в проповедях[4].