Широкой косматой громадой надвигался остров Родоман. Большие коряги, покачиваясь, нацеливали на Райчо свои черные рога. Уцепившись одной рукой за ветвь, Райчо стал подтягивать выше каиш и замер. От Рущука донесся плеск весел. Райчо укрылся под корягой, погрузившись в воду по ноздри. Из темноты показалась лодка, она шла на Райчо, в ней маячили фигуры и блеснули штыки. Но лодка подошла к берегу в стороне, донесся оклик часового, ответ и сдержанный разговор. Прислушиваясь к турецкому говору, Райчо стал пробираться к оконечности острова. Часовые, занятые сменой, меньше следили за рекой.
Дальнейшее Райчо помнил слабо. Маячили не то огоньки, не то звезды у горизонта. Перед глазами все чаще и чаще стали вспыхивать, кружиться и рассыпаться радужные пятна. Райчо уже не понимал, сколько времени, куда и зачем он плывет. Казалось, что никогда не было ни родного дома над речкой, ни Рущука, а есть, были и будут бесконечно-мучительные движения ноющего от усталости тела.
Но вот впереди всплеснулось, обдало брызгами, блеснули сквозь нависшие волосы глаза. Кто-то крепко подхватил Райчо и потащил, по телу хлестнули стебли камыша, донесся приглушенный голос:
— Чего там, Гришка?
Над самым ухом пророкотало:
— Мальчонка. Совсем выдохся.
— Откуда же он?
— А кто его знает, может, с берега свалился или лодка опрокинулась. Вот и несло. Река-то шибко крутит.
Райчо положили на холодную от росы траву. Тело сотрясала сильная дрожь. Перед глазами появились бородатые лица. Райчо казалось, что он быстро говорит, кричит, а по щеке похлопали ладонью.
— Эй, парень, немой, что ли?
— Чего немой? Закоченел. Вишь, рот в куриную гузку свело. На тот берег показывает.
— А это что за штуковины?
Послышались глухие щелчки.
— Тыквы пустые сушеные… Э-э, брат, да неужто ты с того берега?
— Шутка, годок. Ширина реки почитай версты две будет. Утоп бы.
— Тыквами обвязался, вот и не утоп. Хитер парень. Федька, я оденусь, а ты положи его на шинель, растирай. Да только не жми, это ведь дите, а не конь.
— Братко… аз българин… българин… от Рущука съм… переплувах Дунава… да дойда при вас… да ви кажа нещо…
— Слышь, Гришка, ожил, залопотал…
Вдруг оба вскочили, щелкнули взведенные курки.
— Стой! Кто идет?
— Свои. Гусарского полка подпоручик Усть-Уйский.
Звякнула сабля. Перед Райчо появилось усатое скуластое лицо. На голове была высокая шапка с кивером, на груди блеснули толстые шнуры. Райчо снова стал протискивать сквозь чечетку зубов слова:
— Заведете… при вашите офицери, ще им кажа нещо…
— Я и есть русский офицер.
…Потом была теплая колючая тьма, покачивало, пахло лошадью. И внезапная мысль обожгла Райчо: «А вдруг сейчас турки уже плывут через Дунай?» Он начал выбиваться из шершавой темноты, над головой послышалось нараспев:
— Ваш скородь, брыкается, лопочет что-то…
— Держи крепче. До лагеря недалеко.
Втащили в палатку, зажгли фонарь. Скуластый офицер крикнул:
— Акимыч, вздуй костер, чай вскипяти.
За палаткой трепыхалось пламя костра. Потом, откинув полог, вошел солдат тоже со шнурами на груди. В одной руке он держал разрисованную цветами кружку, в другой — закопченный медный чайник.
— Сахару положил?
— Так точно, целых четыре куска. — Солдат достал из кармана сверток и спросил: — Ваш скородь, а вот это они едят? Сало, еще домашнее… свиное же…
— Давай, как раз пойдет.
Подпоручик усадил Райчо на чурбак перед столиком, налил кружку.
— Пей да сала, сала побольше ешь, сил набирайся.
Райчо, обжигаясь, кашляя, глотал что-то очень горячее, сладкое, душистое, перехватывающее дыхание, и с каждым глотком на душе становилось теплее и веселее.
Донесся топот копыт, что-то звякнуло, в палатку вошел черноусый солдат.
— Так что, ваш скородь, их выскородь дежурный адъютант приказали перебежчика срочно доставить прямо к светлейшему.
Встав и застегиваясь, подпоручик проворчал:
— Перебежчик? Он не перебежчик, герой, патриот!
Он помог Райчо подоткнуть повыше полы шинели, на руках вынес из палатки и усадил в седло.
Приехали в Журжево к двухэтажному дому, в котором светились окна. Райчо прошлепал босыми ногами по чистому дощатому полу, поддерживая полы шинели. Поручик ввел его в освещенную комнату и доложил генералу в очках. Тот сел на стул и поманил Райчо к себе.
— Слушаю вас, юноша.
И Райчо выпалил:
— Ваше височество, турците се готовят да минать Дунава и да ви нападнат тук в Влашко. Тая нощь переплувах Дунава за да дойда и ви сообща.