«Беречь дыхание, не оглядываться и не останавливаться, вперёд, только вперёд!»
Где–то совсем рядом ударила молния. Тут же грянул гром, вместо небольшого дождя на землю ударили струи настоящего тропического ливня. Потемнело ещё сильнее, мрачная темнота давила на сознание. Я про себя повторял лишь одно: «раз–два, левой–правой–левой–правой». В шуме падающих капель мне показалось, что паренёк уже не дышит, подлый змей–искуситель внутри меня мягко предложил: «брось его, он уже мёртв!»
Я зарычал и с упрямством буйвола продолжал идти и даже как–то не сразу заметил, что сильный ветер снёс меня немного в сторону. В его завывании я услышал странный подтекст ждущих меня перемен. Так или иначе мне придётся выбирать: либо жизнь Василия, либо доставка прибора.
Подкорректировав свой курс, я отметил про себя, что до самолёта осталось совсем немного. Жутко болели мышцы, спина и лёгкие уже не болели, а пекли словно ошпаренные. В борт моего воздушного судна ударила пуля, дождь приглушил звон металла, слабые искры тут же исчезли под потоками воды.
«Давай, Игорёк, ещё чуток!»
Наконец, я оказался у самолёта, открыл дверцу, и тут же бросил туда свёрток, нисколько не заботясь о сохранности прибора. Честно говоря, я не желал иметь с ним ничего общего. Если из–за него убивают людей, то лучше держаться от него подальше.
Я ввалился в самолёт вместе с Васькой и поспешно прикрыл дверь. Рука, придерживавшая тело моего товарища по несчастью, онемела. Я не чувствовал её, удивительно, что я вообще как–то справился с телом Василия одной рукой. Вторая рука слушалась лучше. Я оглянулся назад, темноту прорезала вспышка, ветвистая молния осветила ВПП. Преследователь был только один, он уже не стрелял. Похоже, у него кончились патроны или под потоками воды заклинило пистолет.
С трудом передвигая ноги, я прошёл в кабину самолёта и рухнул в кресло пилота. Онемевшая рука медленно восстанавливала чувствительность. Процедура взлёта ещё никогда не была такой волнующей и бесконечно долгой. Наконец, моторы привычно отозвались урчанием, лопасти, разбрасывая воду, вращались всё быстрее, а затем самолёт начал набирать скорость на грунтовой ВПП.
За самолётом, потрясая пистолетом, бежал особо прыткий и упёртый громила, но спешить было нельзя. В таких условиях можно легко зарыться в грунт!
Стараясь делать всё по инструкции я вырулил в конец полосы, преследователь уже отстал. Темнота и дождь были такие, что я видел взлётную полосу только в узком луче прожектора. Спасало только то, что сама полоса находилась в пространстве между деревьями. И всё же почти в самом конце перед отрывом от земли правая пара колёс съехала в сторону, самолёт дёрнулся, ветер вцепился в него всеми своими силами. Я же вцепился руками в штурвал и несколько минут боролся за нашу жизнь. Наконец, ветер сменил направление, и мне удалось набрать высоту.
В небе мне легче не стало, приходилось бороться с ветром ежесекундно. Ещё никогда в своей жизни я не сталкивался с таким ураганом. Мне не хватало опыта и уверенности в себе. Гром и молнии оглушали и ослепляли меня, но я умудрялся держать самолёт на нужной высоте, в большей степени ориентируясь по приборам. Я ни на миг не мог оторваться от пилотирования, пока не выбрался на приличную высоту и не попал в центр урагана. Показались звёзды, здесь было значительно спокойнее и, если бы не сильный ветер, можно было бы сказать, что тут вполне безопасно. Я включил автопилот и бросился спасать Василия.
Парень всё так же лежал на полу у входа. Лужа крови внушала опасения. Лицо его было мертвенно–бледным, но он всё ещё дышал. Кровь уже перестала пульсировать из раны, но это могло быть следствием большой кровопотери и падения давления у раненого. Я вскрыл аптечку, которая раньше ни разу не распаковывалась, разорвал пакет с широким бинтом и попытался соорудить повязку на обе стороны пулевого ранения. Это хорошо, что пуля прошла навылет, ведь у меня не было ни времени, ни инструментов, ни анестезии, ни навыка, чтобы достать кусок металла из тела раненого. Следовало сконцентрироваться на повязке, способной хоть как–то остановить кровь и уберечь рану от инфекции. Не имея опыта в этом деле, я очень нервничал и совершал кучу ненужных действий. Наконец, кое–как мне удалось использовать бинт по назначению.
Ясно было только одно, если парню в ближайшее время не окажут помощь квалифицированные врачи, то жить ему останется недолго. Я решил садиться в аэропорту Кап–Антьен, в котором мне запомнилась улыбчивая и симпатичная девушка. Думаю, в таком большом городе найдутся хорошие хирурги.