Я остался доволен своим внешним видом, взял документы, которыми меня снабдили люди Валентина Степановича, и отправился к зданию аэропорта.
Вежливая улыбчивая девушка помогла мне справиться с бюрократическими трудностями, я получил разрешение на региональный перелёт к месту неподалёку от Парадайс Бэй.
В момент, когда ожидание затянулось, я перевёл свои часы, установив их по местному времени. После того, как все вопросы были улажены, я задержался, чтобы оплатить заправку самолёта до полного бака. Эта привычка у меня выработалась по требованию моего шефа, то же самое требование было прописано в моей должностной инструкции.
Справившись со всеми этими бюрократическими и техническими задержками, я направился к самолёту. Хотелось побыстрее оказаться в нужном месте, но ветер усилился настолько, что мне какое–то время запрещали выруливать на ВПП.
Наконец, я получил разрешение и несмотря на довольно сильный ветер взлетел. До грунтовой ВПП меня довели приборы, к счастью, маленький аэропорт ответил на мою просьбу о посадке, и я стал снижаться.
Это была действительно короткая грунтовая посадочная полоса на окраине курортного городка на берегу моря.
«В живописное местечко забрался мой пассажир!» — подумал я, делая второй заход над полосой. Красивые новенькие дома утопали в зелени. Впрочем, садиться пришлось буквально между деревьями, где и была устроена ВПП с прижавшемся к ней административным зданием и радиовышкой.
Я с трудом посадил самолёт, опасаясь, что мелкий дождик сильно испортит покрытие. К счастью, жаркий климат препятствовал этому, и я благополучно вырулил к месту стоянки.
Новенькое здание местного аэропорта впечатляла своим размахом. Бетон и стекло были повсюду, однако, внутри было пусто. Ни пассажиров, ни служащих внутри не оказалось. Я встретил лишь охранника попивавшего кофе из автомата в холле.
Я вежливо кивнул ему, и он проводил меня ленивым взглядом. Выбравшись из здания мини–аэропорта регионального назначения, я вспомнил наставления Валентина Степановича и первым делом направился в кафе, расположенное за углом, неподалёку.
Небо уже потемнело. Ветер крепчал, опять пошёл мелкий дождь, пальмовые ветви упруго натянулись, словно зелёные паруса. За те несколько десятков шагов, что я шёл по улице, дождик успел промочить и рубашку, и волосы. Но вечерний тропический осенний дождик не показался мне противным — он был тёплым и приятно освежал.
А вот ветер мне не понравился — мощные порывы затрудняли движение и буквально сбивали с ног.
В кафе, к которому я направлялся, и была назначена встреча с Василием, которого я должен был доставить домой. Вместе с какой–то посылкой, без которой мне было велено не возвращаться!
Кафе было расположено на первом этаже гостиницы. Рядом с ним, на улице под натянутым тентом стояли столики, за которыми сидели немногочисленные посетители, большей частью местная беззаботная молодёжь. В сумерках уже заработали фонари, кое–где в окнах уже горел свет. Я восстановил в памяти лицо Василия и, оглядев посетителей кафе, понял, что моего будущего пассажира среди них нет. Волноваться я стал, когда внутри кафе его тоже не оказалось, хотя по предварительной договорённости он должен был ждать меня на месте.
Хм. Я перебрал в памяти всё, что мне было про него известно. Василий, фото прилагается. Больше ничего. Вся моя информация ограничивалась только фото.
А ещё он должен был принести с собой посылку. Что это такое также никто не упоминал, и я надеялся, что это не какой–нибудь героин! Слишком уж мелко для людей вроде Валентина Степановича.
Жаль связаться с моим пассажиром было нельзя, поскольку телефонная связь с ним не предусматривалась. И это в наш–то век информационных технологий!
Я подошёл к барной стойке и заказал у бармена стакан апельсинового сока, вытер мокрое от дождя лицо. Здесь было душно, погода испортилась, и, видимо, поэтому внутри кафе было всего несколько посетителей иностранцев. Пожилая пара — типичные туристы, усатый мужчина, потягивавший пиво и семья полноватых американцев с тремя отпрысками, которые изгваздали кетчупом не только себя, но весь немаленький стол.
«Надо же, как я промок! Рубашка покрылась мокрыми пятнами.»
Пригубив прохладный апельсиновый сок, я потянулся к карману рубашки и достал фото Василия.
С него, сквозь линзы своих очков, на меня смотрел кудрявый молодой мужчина. Я оценил его возраст примерно в 25 лет. Он оказался примерно одного со мной возраста.