У него были каштановые волосы: по бокам короткие, а на макушке наоборот — струятся и вьются густой копной, лоб наполовину скрыт длинной ассиметричной чёлкой. Очки подобраны со стилем, сквозь прозрачные стёкла видны зелёные глаза. Из–за очков таких худощавых людей принято называть нехорошим словом «ботан».
Он определённо выглядел не просто умным, а очень умным. Такой уникальный типаж в этом кафе был бы заметен издалека.
Я ещё раз огляделся: внутри ничего не изменилось, а снаружи только местная публика и никакого намёка на моего потенциального пассажира. Я допил свой сок и задумался. Сказано было, что Василий меня будет ждать, но не сказано было, что буду ждать я.
А ждать я не любил. С другой стороны, без Василия мне возвращаться нежелательно. Прямо скажем, Валентин Степанович не шутил, не простят мне. Остаётся ждать. Причём, что самое неприятное во всей этой ситуации, непонятно сколько нужно ждать. Был бы у меня телефон, я бы уже позвонил Валентину Степановичу! Пусть бы поторопил кучерявого пассажира!
Я ещё раз посмотрел на фото, с него будто издеваясь, на меня смотрел улыбчивый учёный. Казалось, что эти зелёные глаза вот–вот отыщут что–нибудь смешное, отчего его губы мгновенно растянутся в широкую искреннюю улыбку. Тонкая шея и худые плечи отчётливо давали понять, что молодой человек не стремился к физическому развитию своего тела.
В животе заурчало. Я подал знак бармену, а когда он подошёл, попытался заказать на вид съедобное блюдо, которое уминали туристы за соседним столиком. Бармен кивнул и уже собирался идти на кухню, как ненароком его взгляд скользнул по фотографии, что так и осталась лежать на барной стойке. Он посмотрел на меня и спросил, не парня ли на фото я ищу. Я кивнул, а он сказал, что о нём сегодня уже спрашивали.
— Кто?
Парень говорил на английском, и когда я осознал смысл сказанного, то сильно удивился.
— Двое здоровенных белых парней, — охотно ответил бармен, активно жестикулируя руками.
Такие совпадения меня очень настораживали. Внутренний голос буквально орал, что пора отсюда сваливать, а задание пусть катиться ко всем чертям! Они и так с самого начала попахивало дерьмом!
Мои размышления прервал бармен:
— Они точно не местные! Я бы их маленькие глазки, страшные рожи, огромные морды, широкие плечи под костюмами точно запомнил.
По словам бармена выходило точное описание горилл в спецформе каких–нибудь спецагентов ФБР или итальянских мафиози. Я понял, что пассажир Вася попал в переплёт, и это меня не радовало.
— Что ты сказал тем людям?
Парень смутился, но по его взгляду я понял, что просто так он информацией не поделится. Информация для бармена была товаром и приносила ему дополнительный заработок, от которого он не собирался отказываться даже в том случае, когда испытывал к посетителю симпатию. Я с досадой потянулся за зелёной купюрой, через миг она зашуршала в моих пальцах, а мой собеседник удовлетворённо кивнул и затем признался:
— Я им рассказал то, что знал. — Он задумался, а я догадался, что без денежных знаков гориллам тоже ничего не светило. Он указал пальцем на фото и продолжил.
— Этот человек живёт в нашей гостинице на втором этаже. Я им так и сказал.
— Что ещё ты им сказал?
— Только то, что парень часто приходит сюда, чтобы поесть. — Он улыбнулся шире и добавил самодовольным тоном.
— У нас самая лучшая кухня во всей округе!
— В каком номере он живёт? — Спросил я, протягивая ему купюру, и не дожидаясь обстоятельного ответа, слез со стула.
— В 6‑м номере, господин! — Сообщил мне парень и протянул мне чек, выписанный от руки.
Расплатившись, я быстро направился в соседнее помещение, холл гостиницы был пуст. Живот заурчал, на этот раз не от голода, а от плохого предчувствия. Я поднялся по ступенькам и оказался в коридоре второго этажа. Тут было шумно. В одной из комнат громко ругалась какая–то экспрессивная пара туристов. В другом номере, пытаясь заглушить чужой скандал, громко играла латиноамериканская музыка.
Я осторожно подошёл к дверям с номером шесть и уже собирался постучать в дверь, но недоброе предчувствие подсказало мне, что этого делать не стоит. Я посмотрел по сторонам — вдоль длинного коридора никого не было видно, все двери были закрыты. Тогда я присел у замочной скважины и посмотрел внутрь. То, что я увидел, подтвердило мои худшие опасения. Перед дверью, спиной ко мне кто–то стоял. Весь обзор закрывала чья–то широкая часть тела, что находится чуть ниже спины, серые штаны и пиджак напомнили о громилах в костюмах.
Внутри слышался какой–то шорох и приглушённые голоса двух посетителей. Говорили, похоже, на английском языке. Затем тело, закрывавшее мне обзор, сдвинулось в сторону, и я увидел Василия. Парень в пяти шагах от меня сидел на деревянном стуле. Его голова безвольно свисала, упираясь подбородком в собственную грудь. Через голую грудь парня крест–накрест пробегала верёвка. На виске я увидел свежую гематому, кожа там была содрана, кровь ручейком стекала на грудь, попадая даже на шорты.