Сразу стало легче, воистину, все познается в сравнении. Но как они отмокали после того приключения, это вообще отдельная история.
Дракон не стал задерживаться и порталом ушел к себе. Было бы интересно узнать, как его встретили, потому что искателей приключений дружинники в замок не пустили, да они и сами бы не пошли, очень уж въедливый был аромат, исходящий от них. На кухне нагрели ОЧЕНЬ много воды и вылили все в стоящие во дворе большие бочки. Сюда же принесли тазы, с презрением названные Шоном лоханями, и ширмы. Одежду пришлось снимать прямо во дворе и сразу сжигать. Ласу, впервые раздевавшемуся при всех, пришлось пережить несколько неприятных минут. Гарнизонные воины отпускали незлые шуточки по поводу их похождений и внешнего вида, но все были рады, что их поход завершился удачно. Демоны кое-как отскоблились и только тогда, обернувшись полотенцами, смогли попасть в свои комнаты, чтобы окончательно отмыться в душе. И все равно им еще несколько дней мерещился мерзкий запах, заставлявший непроизвольно внюхиваться в одежду и волосы.
Здание караван-сарая оказалось двухэтажным. На первый вели полукруглые проемы, от чего казалось, что следующий стоит на изящных арках. Второй этаж опоясывала крытая галерея с выходящими на нее дверями жилых комнат. И здесь не обошлось без орнаментов и узоров: на арках, на витых столбах галереи, на дверях, под потолком и на самом потолке.
— Уютненько, — оценил Шонсаньери увиденное.
Во дворе к ним подошел дородный мужчина с пышной окладистой бородой в разноцветных одеждах — хозяин гостиницы. Он велеречиво поприветствовал прибывших и представился Фатихом Ахмедом-балы. Собственно только имя демоны и поняли и назвали себя. Они быстро договорились с хозяином о ночлеге и ужине, заменяя неизвестные слова жестами, и беспрестанно кланяющийся слуга-мальчик повел их отдыхать.
Комнаты, что им достались, оказались относительно просторными, почти без мебели, на полу лежали мягкие ковры, по которым, наверное, полагалось ходить босиком. Посередине стоял очень низкий широкий столик, на котором при случае можно было развалиться во весь рост. Везде густо были рассыпаны яркие подушки с разноцветными кистями. На небольшом возвышении, тянущемся вдоль всех стен, прямо на полу лежали толстые матрасы, застеленные чистым бельем и укрытые вышитыми покрывалами. На узких высоких окнах, забранных кованными решетками с листиками в перекрестьях прутьев, колыхались прозрачные голубые занавески до пола.
Сантилли восхищенно прищелкнул языком и, не разуваясь, отправился на прогулку по окрестностям. Обойдя комнату по периметру, он обнаружил в углу маленькую резную деревянную дверь, которая вела в своеобразную купальню, выложенную цветной плиткой. Небольшой бассейн, наполненный горячей водой, находился прямо в полу, сразу напомнив ашурту ванную во дворце Таамира, устроенную по такому же принципу. Вода в бассейн поступала из трубы в виде головы рыбки в одном конце и вытекала в другую в противоположном. Здесь же на небольшой яркой кушетке с причудливо изогнутыми ножками лежали пушистые разноцветные полотенца.
— Класс! — восторженно воскликнул герцог и тут же стал раздеваться, бросая пыльную одежду прямо на пол комнаты через дверной проем.
— Лас, иди сюда, — крикнул он, с удовольствием погружаясь в воду и ложа руки на край бассейна, — О, здесь и потолок бесподобный!
Принц сразу поднял голову и обнаружил, что в спальне расписаны не только стены. Продолжая разглядывать затейливые узоры, он вошел в купальню и тут же был обрызган с головы до ног.
— Перестань, — со смехом воскликнул йёвалли и отскочил назад, зная, что с ашурта станется запросто сдернуть его в бассейн прямо в одежде, и с размаху натолкнулся спиной на входящего брата. Сантилли быстро вошел во вкус и, не дав Шону как следует оглядеться, щедро одарил его очередной порцией брызг. Но тот не растерялся и ловко закрылся Ласайентой, который был абсолютно не согласен с таким использованием себя любимого и с веселым возгласом попытался столкнуть Шонсаньери в воду.
В самый разгар баталии в дверь постучали, и частично мокрый Лас, вывернувшись из рук брата, бессовестно использовавшего его в качестве щита, поспешил покинуть поле боя. Вслед ему полетело полотенце, мягко, но ощутимо шлепнув по голове. Принц, не глядя, подхватил его, и, вытираясь, открыл дверь. У порога стояли два коротко остриженных мальчика в ярких нарядных рубахах и штанах с большими подносами в руках. Они низко поклонились, и Ласайента посторонился, пропуская их.
Слуги бесшумно и быстро расставили на столе большие глубокие блюда с рисом, овощами и мясом, маленькие кувшинчики с соусами и чеканные высокие бокалы. В центре стола появилась оплетенная бутыль из толстого темного стекла. Пока Шон, подошедший вслед за Ласайентой, разглядывал содержимое блюд, мальчики поклонились и выскользнули из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.
— Герцог, — крикнул старший принц, — тебе ужин оставлять или ты на диете?
— На диете, — тут же последовал ответ. Оба брата удивленно переглянулись, — мясной.
— В смысле? — не понял Лас.
— Отбивные из мяса йёвалли меня очень даже устроят. Только попробуйте сожрать без меня! — пригрозил он. — Я сейчас.
Он появился минут через пять, на ходу суша полотенцем кончики волос, босиком, в расстегнутой рубашке навыпуск, и сразу взялся за ревизию стола, по ходу дела выхватывая на пробу куски с разных блюд.
Ласайента не узнавал друга. Тот стал расслабленным, постоянно шутил и смеялся, точно, уйдя из родного мира, оставил там неподъемную ношу, пригибающую его к земле своей тяжестью. Сантилли действительно наслаждался неожиданной свободой. Он вообще до самого конца не верил, что их авантюра с порталом увенчается успехом, и сейчас отрывался по полной программе. Не было низших, не было ночных тревог, косых взглядов, тихих шепотков за спиной, да многого не было, а, главное, не было Таамира. Зато был Лас и целый незнакомый и яркий интересный мир, который предстояло облазить вдоль и поперек. Герцог дышал полной грудью и не мог надышаться. Санти поймал изучающий взгляд друга и беззаботно подмигнул ему.
Они ужинали в сумерках при светильниках, похожих на соусники, сидя на полу среди подушек и перешучиваясь. Его Светлость посвящал друзей в тонкости местного языка. И когда он столько слов успел узнать? Лас осторожно пробовал местную пищу, обильно сдобренную ядреными специями. Есть надо было руками, что было тоже непривычно. Но демоны приноровились заворачивать еду в тонкие лепешки. Получалось вкусно.
— Я скоро огнем плеваться начну, как дракон, — пожаловался Ласайента брату.
— Привыкай, пища настоящих мужчин должна вышибать слезу, — отшутился тот.
Принц хмыкнул и покачал головой.
Неожиданно с улицы донеслось протяжное мужское пение, доносившееся, казалось, с неба. Заинтересованные демоны вышли на галерею и завертели головами, стараясь найти источник звуков. Сантилли указал вниз: во дворе караван-сарая на небольших ковриках стояли коленопреклоненные мужчины. Они, то ложились на землю, то поднимались на коленях, воздевая руки к небу. Молились.
— С башни поет, — наконец разобрался Сантилли, — Красиво выводит, заслушаешься.
— Присоединяйся, — Шон толкнул его в бок, но ашурт только фыркнул и ушел в комнату, потеряв в происходящему всякий интерес.
Вот вам и ответ на вопрос, зачем нужны башни? Так местные жители разговаривают со своими богами. Чтобы лучше слышали? Разве их боги живут на небе?
Уже ночью, наплескавшись в бассейне и лежа на чистых простынях, Лас задал давно мучавший его вопрос:
— Санти, а ты любил когда-нибудь, ну, по-настоящему?
Ашурт, уже засыпавший, никак не ожидал такого вопроса. Он открыл глаза и с трудом подавил тяжелый вздох, потом перебрался к йёвалли на постель, и, пощекотав его волосами по лицу, устроился рядом.
— Я и сейчас люблю, спи уже, чудо неугомонное, — Сантилли широко со вкусом зевнул и затих, положив тяжелую руку Ласайенте на грудь, — Устал, как собака, — пожаловался он.
— Спи, уставший демон, — в тон ему ответил принц и закрыл глаза. Сон незаметно сморил обоих.
Утром герцога пинком разбудил злой, как черт, Шонсаньери. Они забыли закрыть дверь! Его Светлость спросонья подорвался и сел, скинув одеяло. Лас скатился с его плеча и, непонимающе и сонно хлопая глазами, приподнялся на локтях.