Подпрыгнув от неожиданности, я схватился за кинжал. Мне улыбалась черноволосая девушка с охапкой хвороста:
— Проходи в дом, коль не разбойник.
— А вдруг разбойник?
— А те в дверь не стучат и приглашения не ждут, — в ее больших темных глазах мелькнули веселые огоньки. — Меня Эрия зовут.
Мое имя — Ванадий, — ляпнул я название химического элемента из таблицы Менделеева. Это первое, что пришло мне в голову экзотического, хотя как бывалый разведчик, я должен был заранее продумать себе легенду. Совсем я здесь расслабился, забыл основной закон выживания на вражеской территории: "Побеждает тот, кто всегда готов".
— Проходи, Ванадий, садись за стол, как раз к обеду поспел.
— Ты одна здесь живешь? — спросил я, разглядывая вязанки трав, развешанные по избе. — Не страшно?
— А чего бояться, зверье меня не трогает, подкармливаю я их. А путники здесь редкость. Травница я. Лекарства от хвори собираю. Каждые полгода товар свой в город вожу, тем и живу. Да ты ешь...
Эрия бухнула мне на деревянную тарелку груду вареного картофеля:
— С мясом только тяжело здесь, не обессудь.
Я обнюхал тарелку, запах картошки приятно возбуждал аппетит, только сейчас до меня дошло, насколько я голоден.
С угощением я расправился минут за пять и блаженно откинулся на скамью.
— Вот чаю попробуй, сама собирала, — травница поставила передо мной деревянную дымящуюся кружку.
Я вдохнул аромат, и мое волчье чутье встрепенулось. Неизвестный запах эфирных масел почему-то будоражил меня, включая инстинкт самосохранения. Подсознание категорически отторгало горячий напиток...
— Отравить меня хочешь? — вскочил я, выхватывая кинжал.
Травница дернула какой-то рычаг под столом, и пол подо мной провалился. Я вместе со стулом грохнулся в черную яму. Лежа на каменном полу, я увидел, как метрах в четырех над головой сдвинулись створки пола, заточая меня, словно в склепе.
***
Вот я кретин! Крут был Леха, а кинули как лоха! Баба в плен взяла! Как так? Проклиная себя, я ощупал стены округлой ямы. Каменные... Без единой щелки. Кинжалом такие не расковыряешь, а "кувалда" наверху осталась.
Странный запах... Словно копченая грудинка. Глаза уже привыкли к темноте. Я посмотрел наверх и похолодел... Рассеянный свет пробивался сквозь щели в потолке, вычерчивая контуры фрагментов копченых туш, висевших на металлических крюках. То были фрагменты человеческих тел, руки, ноги...
Твою мать! С...ка! К людоедам попал! Спокойно... Надо подумать, как выбраться... времени, скорее всего, у меня мало. По стене мне не взобраться, до крюков не достать, висят под самым потолком. Пол каменный, стены не разобрать. Короче, силой не пробиться... Остается ждать, когда за мной придут. Я был уверен, что людоедка не одна... Одной окорока так не подвесить.
Прошло дня три. Я сидел в погребе промерзший и голодный, терзаемый нестерпимой жаждой. Обезвоживание ослабило силы и притупило инстинкты. Какая глупая и обидная смерть — в яме от голода и жажды, сетовал я.
Как вдруг створки наверху раздвинулись, и в проеме показалась Эрия.
— Пора тебе познакомиться с моим братом, — улыбнулась она.
Ну вот и настал мой час. Эти твари ждали, пока я ослабну, чтобы разделать...
—А как же предсмертное желание, — натянул я в ответ улыбку.
— У скота, идущего на убой, не бывает желаний.
— Но у скота имеется животное желание испить воды перед смертью...
Эрия замешкалась и, решив, что кувшин воды не возродит во мне былую мощь, спустила на веревке глиняный сосуд.
Я обнюхал воду: немного затхлая с запахом ила, но это ерунда. Главное, что ни снотворных, ни ядовитых примесей трав я не почувствовал. Залпом опустошив двухлитровый кувшин, я поставил его на пол.
Красный камень, который я носил в мешочке на шее, вдруг запульсировал, разгоняя кровь по телу. Мышцы наливались силой, а сознание прояснялось. Пока клетки восстанавливались после обезвоживания, я, наоборот, изобразив смертельную слабость, уселся на пол.
Массивная железная лестница со скрежетом сползла вниз.
— Оставь кинжал на полу и поднимайся наверх, — крикнула травница.
Я выполз наверх, еле переставляя ноги. Пусть думают, что я совсем ослаб. Сердце бешено колотилось, хотелось жрать и... хотелось крови!
У дальнего окна стояла травница с натянутым луком. Стрела смотрела мне в сердце. Вдруг запах пота и нечистот ударил мне в ноздри: метрах в трех передо мной стоял тучный бугай в засаленном балахоне, маске из покоробленных лоскутов кожи и грязном фартуке. Волосатые руки сжимали огромный топор с почерневшей от засохшей крови рукоятью.