Павел Барчук, Павел Ларин
Псионик 2
Начало пути
Открытые карты и туз в рукаве
— Ну, вот…Так гораздо лучше… Теперь можно и побеседовать. — Романовский потянулся за чашкой, стоявшей на маленьком столике, взял ее в руку, потом откинулся в большом плетеном кресле и с выражением неимоверного удовольствия на лице сделал глоток.
От чашки одуряюще пахло кофе. Теперь я точно знаю этот запах.
Мы сидели на просторной веранде, которая находилась со стороны заднего двора. Я и Ликвидатор. Вдвоём. Более странной компании, если честно, представить сложно.
После нашей крайне неожиданной встречи прошло почти два часа. За это время я успел принять ванну, переодеться, изучить свою личную спальню. Или свою личную тюрьму. Тут как посмотреть.
А еще я успел в полной мере ощутить, чем отличается жизнь богатеев от той, которая привычна мне. Не увидел, не оценил со стороны, а именно ощутил, испытал на своей шкуре.
Для начала — спальня. Она была, конечно же, шикарной, как и весь дом. Огромная комната, с большой двуспальной кроватью, плазмой на стене, акустической системой, компьютером, рабочим столом, просторным шкафом и ванной комнатой, которая находилась тут же.
Собственная ванная комната…Охренеть можно. Причем, размеры ее уступали спальне совсем немного. Там имелась душевая кабина, непосредственно — сортир, куда же без него, джакузи и небольшая сауна. Факт существования последней поразил меня сильнее всего. Отдельная сауна только лишь для одной спальни. Вряд ли все жильцы дома пользуются ею. Получается, она — чисто моя.
— Ни черта себе вы зажрались… — Высказался я вслух.
— Ой, знаешь, что… — Ангелина, которая устроила мне экскурсию сначала по всему дому, а теперь показывала место, где я буду жить, недовольно повела плечом. — Так говоришь, будто лично мы с отцом виноваты, что существует огромная пропасть между различными слоями общества…Ну, да… У нас есть деньги…
— Нет… — Я с усмешкой покачал головой. — У вас до хрена денег. Вот так будет более точно.
— И что? — Лина с вызовом уставилась мне в глаза. Мы стояли в спальне, где я только что закончил осмотр своего нового жилища. — Отец родился в ремесленном квартале. Чтоб ты понимал. В маленьком провинциальном городке. В Сибири. Но он знал, что хочет от жизни и смог этого добиться. Чем Романовский Сергей Сергеевич отличается от какого-нибудь Васи Пупкина, прозябающего в нищете? У них обоих — две руки, две ноги, голова, два глаза. Просто мой отец всегда четко знал, чего именно хочет от жизни. А все эти нищеброды…
Девчонка, не договорив, осеклась. И даже, как мне кажется, смутилась. Но все не потому, что ей стало стыдно. Видимо, по моему лицу поняла, продолжать дальше столь содержательную мысль не нужно, я точно ее не оценю.
— Мне вообще насрать, что ты говоришь. Искупаться хочу. А то мы, нищеброды, не имеем такой возможности. У нас кроме скромной душевой, метр на метр, и воды, которая поступает по специальному графику, ничего, как бы, нет. А вода эта вызывает большие сомнения, не слезет ли вместе с грязью кожа. Чтоб ты понимала… Питьевую воду нам привозят в определенные дни, в больших баках. И выдают по количеству членов семьи. Но так происходит только у нищебродов. У богатеев — все нормально. У них скважины, водопровод. Или что там еще. Просто в моем районе, где живут рабочие с завода, сочли нецелесообразным восстанавливать нормальное водоснабжение. Зачем? Средняя жизнь не так уж велика. Но, думаю, тебе тоже насрать на то, что говорит какой-то нищеброд.
Сказал я Ангелине в ответ и демонстративно отправился в ванную, прихватив одно из полотенец, которые лежали на кровати аккуратной стопкой.
Вообще, мне это не особо было нужно, если честно, мог бы просто искупаться, но из принципа я вылил в ванную почти половину пузырьков, стоявших на туалетном столике. Причём, даже не знаю, что именно это было. Не стал заморачиваться и разбираться. Потом залез в горячую воду, которую полностью скрывала густая пена, и полчаса тупо лежал, пялясь в потолок. Периодически спускал и снова набирал ванную. Просто так.
Глупо? По-детски? Наверное. Естественно, никому такой демарш вреда не нанес. Но лично я чувствовал какое-то извращенное удовольствие от этого. Будто с каждой каплей воды, потраченной на себя, я лишал данного удовольствия тысячу богатеев.
Когда кожа стала напоминать сморщенную, красную хрень, даже на коленках, вылез, одел халат, висевший на крючке, и отправился в комнату.
Мои шмотки были грязными. Я таскался в них с момента, как покинул родной район. Но все равно хотел нацепить именно свои вещи. Пусть не думают, будто сраные их ванные и спальни способны изменить мое отношение. Тем более, Романовский отправив меня со своей дочерью из столовой, велел ей заняться образом псионика-игрушки. Так ведь она меня воспринимает. Девчонка психанула, конечно, на мое высказывание и ушла. Не стала выполнять указание Ликвидатора. Но так даже лучше.