Когда он открыл глаза, всё было иначе. Он больше не находился в своей комнате — вокруг была яркость, настолько ослепительна, что нельзя было различить ни горизонта, ни неба, ни земли. Всё смешалось в одно яркое, ослепляющее полотно. Вдалеке не было ни звуков, ни движения, лишь яркий свет, окружавший его со всех сторон.
Антон повернулся и увидел, что посреди этой яркой пустоты возвышается странный камень. Он был не очень большим, но его форма и структура казались древними, будто бы ему тысячи лет. Камень напоминал нечто среднее между необработанным минералом и древним артефактом. Это был обсидиан — чёрный, гладкий и блестящий, как зеркало, но с неровными краями. Он излучал странное, притягательное свечение, которое выделялось на фоне ослепляющего света вокруг.
Антон подошёл ближе, чувствуя, как камень манит его к себе. Его руки неосознанно потянулись к поверхности обсидиана. "Что это такое?" — подумал он, пытаясь осознать, что происходит. Прикоснувшись к камню, он почувствовал, как по его телу прокатилась волна тепла и странной энергии.
Тепло, пробежавшее по его телу от прикосновения, сопровождалось странным шепотом, наполняющим его разум. Незнакомые слова звучали, как древние заклинания, но в них было что-то знакомое. "Это что, дедовы ругательства?" — мелькнула мысль у Антона. Когда дед сердился или что-то не получалось, из его уст слетали похожие слова, которые никто в семье не понимал. Теперь эти слова звучали в голове Антона, как далёкое эхо, ставшее неожиданно близким.
Камень под его рукой пульсировал, и Антон почувствовал, как неведомая сила начинает пробуждаться в его груди, заменяя боль. Он ощутил тепло, которое растекалось по всему телу, словно огонь запылал внутри него, но не причинял вреда. Это было нечто новое, но, в то же время, давнее — как будто скрытое в глубине его существа. Ещё немного — и это станет частью его самого.
Но в этот момент всё исчезло. Антон очнулся. Он лежал на полу своей комнаты, в изогнутой позе, как будто был в каком-то неестественном сне. Веки тяжело поднялись, комната выглядела точно так же, как и до приступа, только теперь тело больше не болело, и не было даже следов боли в груди, которая обычно сдавливала его при приступах.
Таблетки, которые он не успел принять, валялись рядом с ним. Но странное чувство оставалось. Он медленно поднялся, не чувствуя прежнего напряжения в теле. Казалось, всё это было лишь сном. Но он знал — что-то изменилось. Он мог это ощутить. Глядя на свои руки, Антон вспоминал прикосновение к обсидиану, его тепло, тот странный язык, который был одновременно чужим и знакомым.
"Что это было?" — он тихо прошептал, потирая грудь. Впервые за долгие годы сердце не болело.
Антон встал, осматривая комнату, но что-то было не так. Яркость света вокруг казалась неестественной, как будто солнечный свет стал слишком ярким для обычного утра. Он бросил быстрый взгляд на свой телефон, и его сердце замерло. Время показывало 8:20. Он уже должен был быть на улице, а не в комнате! Экран был усеян пропущенными звонками и сообщениями от матери.
— "Пизде…!" — Антон выругался вслух, чувствуя, как паника начинает накрывать его.
Пропущенные звонки от мамы начали ему казаться чем-то нереальным. В обычный день она бы звонила пару раз, но сегодня их было больше десяти. Все сообщения начинались с обычных: "Ты где?" и "Мы уже едем", но затем мать начала писать взволнованно, "Антон, ответь!" и "Я переживаю!". Последнее сообщение было отправлено всего несколько минут назад: "Я у твоего общежития, где ты?"
Его голова закружилась, смешавшиеся сны, странный камень, утренний свет... Всё это казалось частью одного большого необъяснимого события. "Я что, провалялся тут все утро?" — пронеслось у него в голове.
Он быстро схватил телефон, отпустив мысли о странном сне и приступе, и начал собирать оставшиеся вещи, набрасывая их в рюкзак. С каждой минутой он ощущал странное, как будто нечто невидимое изменилось в самом мире вокруг него, но объяснить это он пока не мог.
Антон быстрым шагом направился к старенькому Nissan Almera 2005 года, стоявшему у общежития. Мать смотрела на него с негодованием, скрестив руки на груди.
— Антош, ну ты как проспал! — с лёгким раздражением начала она. — Мы должны быть уже в пути, ты же знаешь, как я не люблю, когда опаздывают. А ты ещё и трубку не берёшь.
— Прости, мам, — бросил Антон, закидывая сумку в багажник. Он всё ещё чувствовал себя немного выбитым из колеи после странного утра.
Не успел он захлопнуть багажник, как к нему подбежал младший брат.
— Тоша, Тоша! — закричал Леня, обнимая его крепко, как всегда, делал при встрече. Антон рассмеялся, подкинув мальчика в воздух.