Краем глаза я заметил, как ко мне подошла неразлучная парочка: префект и светлоглазый. Лео начал пристально меня разглядывать, а Регган присел возле меня на корточки и пальцем потыкал в бедро:
- Эй, ты вообще живой?
Я не обратил на него никакого внимания. Все так же молчал и смотрел в потолок не мигая. Лео воздел руки к потолку и закричал так, что я подпрыгнул:
- Мечты сбываются!
Я сел и показал ему неприличный жест из среднего пальца.
- Жаль, – вздохнул Дефоссе. – Как жаль, что у нас завелось на факультете такое невоспитанное создание. И не вывести же никак. Ты где был? Чем ты занимался? Ты вообще на себя смотрел? Или ты таким образом решил собрать гардероб поприличнее, чем у некоторых членов нашего факультета.
Я ничего не сказал. Встав с пола, я заковылял прямиком в свою спальню. Когда я подходил к лестнице, меня остановил Рег.
- Если ты хочешь помыться, то вряд ли у тебя это получится.
Я резко обернулся. Как это? Регган понял мой вопросительный взгляд без слов.
- Да, действительно. Если ты не помнишь, ты разнес в щепки и керамическую крошку уборную. Так что там отключили воду и свет до полного восстановления санузла.
Я развернулся, добрел до префекта и протянул к нему вытянутую в просящем жесте руку.
- И что ты хочешь? Новую одежду? Старую еще не сносил.
Я отрицательно покачал головой. Пробовать разговаривать смысла не было, все равно я был не способен на данный подвиг.
- Что, нет? А что ты тогда ко мне свои ручонки тянешь? – с садисткой улыбкой проговорил префект.
- Я не понял, он что разучился говорить? – посмотрел на своего друга Регган. – Радуйся, Лео, мечты хоть частично сбываются! – он так искренне улыбнулся, что мне захотелось заехать ему в нос и, как минимум, его сломать.
- Рег, не нужно обнадеживать себя раньше времени. Вдруг это бойкот и этот юноша считает, что это мы виноваты в том, что у него нет туалета и весь этаж отрезан от света.
- А я-то тут причем? – удивился Регган.
- Ну, мало ли. Так что тебе нужно-то от меня?
Я продолжал держать вытянутую руку.
- Тебе ключи от ванной комнаты моей нужны? А ты не обнаглел, Нейман?
Я отрицательно помотал головой. Лео достал из кармана связку ключей и протянул мне.
- Если ты надумаешь взорвать и мою ванную комнату, знай, я, в таком случае, залатаю дыры твоей шкурой.
Я вздохнул и, взяв ключи, отправился приводить себя в порядок. Последнее, что я слышал, перед тем как покинул гостиную, был нежный голосок Кристины Рогвар:
- Тащите штаны и новую рубашку. Лео, не вздыхай так, ты что не видел, что у Неймана синяк на полщеки? Тебе еще разбираться нужно с кем он подрался».
- Так, подождите, он что, учился у самого Дэрика Фолта? – послышалось откуда-то с верхних рядов.
- О, здесь, похоже, многие знают, кто такие Фолты, в отличие от самого Фолта, – философски проговорил Лео Дефоссе.
- А ты знал, кто начал Дея учить? – как-то строго поинтересовалась Анна.
- Конечно, знал, чего только по-пьяни не услышишь.
- А вы случайно не знаете, где сейчас эта лаборатория? – донесся голос из центра зала.
- Случайно знаю, – ничего не выражающим голосом произнес глава МИД Леонардо Дефоссе, ничего больше не добавляя.
Затянувшуюся паузу нарушил Вуди, продолживший читать.
====== Глава 9. ======
«27 ноября 980 года после падения Империи.
Я устал. Причем устал я как морально, так и физически.
Заниматься с Фолтом было не просто сложно, а архисложно. До моего предка, похоже, не доходило, что для того, чтобы хоть как-то понимать, о чем он говорит, нужны хотя бы основы, а их-то я и не знал вообще. Причем Дэрик никогда не гнушался лишний раз напомнить мне, что мы не расстанемся, пока я не буду хоть что-то из себя представлять.
Примерно через неделю разговора «глухого со слепым», а так же постоянных «Нейман!» на уроках, я понял, что чтобы сдвинуться с мертвой точки, мне придется начинать учиться всерьез. Причем стараться необходимо как в старой лаборатории, так и на занятиях в школе. Поэтому все вечера я проводил, обложившись учебниками и кучами книг дополнительной литературы, и писал, писал, писал… Много очень неплохих эссе, заданных по разным предметам, просто записи с моими рассуждениями – все это могло перенести меня в ранг успевающих учеников, но это произошло бы только в одном случае: если бы я сдавал все эти эссе моим преподавателям. Но дело в том, что я этого не делал. Я понимаю, что веду себя глупо, но побороть какую-то детскую обиду я не в состоянии. Фактически у меня с преподавателями школы идет война. Идет она с переменным успехом и в настоящее время между нами ничья. А началось все с того, что Айрис Бретт, получив мою домашнюю работу, сделанную с особой тщательностью, обвинила меня с том, что я у кого-то ее списал. Причем, списал я ее, оказывается, у Реггана Гволхмэйя, который учится на два курса старше меня, но недавно представил ей практически такую же работу! Нет, это додуматься нужно, я списал у старшекурсника. Мы же одно и то же изучаем, по всей видимости.
В общем, она мне не поверила. Я несколько разозлился. Ну ладно, я просто впал в бешенство. И на следующий урок пришел совершенно не подготовленным. То есть, абсолютно, и сдал Бретт практически пустую тетрадку. Хотя что-то там было все же написано, немного конечно. Я написал ответ на задание на стене перед кабинетом, когда Рейн напомнил мне о задании. Я считаю, что домашняя работа, сданная или не сданная, хорошо расписанная или нет, все же не является поводом для уважаемого профессора кричать:
- Нейман! Пошел вон!
Вот так и началась наш небольшой междуусобчик. Подошел я к делу творчески. К тому времени мои запасы различных приспособлений и веществ, которые я планомерно таскал с различных кафедр и даже из лаборатории Фолтов, существенно пополнились. Готовясь к общей магии, я вытащил порох, капсюли от ружейных патронов, а также обычные канцелярские кнопки. Зачем в лаборатории Фолтов находился, не побоюсь этого слова, склад с различными боеприпасами, большую часть которых составляло охотничье огнестрельное оружие, я спросить у предка не решился. А то и так, глядя на трупики животных, не слишком хорошо делалось. Зачем еще больше очернять память своих предков? Обмотать тонкой бумагой с насыпанным на нее порохом капсюль, прикрепить к нему кнопку, и все это осторожно приклеить к двери – было делом двух минут. Оставалось только зайти в класс и ждать результата. В этот раз появление профессора общей магии было, я бы даже сказал, феерично. Грохот, вспышка огня и поваливший черный едкий дым – это было незабываемым зрелищем. Я думаю, что кроме своей маленькой мести совершил еще и благое дело: навсегда отучил Бретт хлопать дверьми, причем не только классными. Однако профессор не оценила моего порыва. Она даже разбираться в этом деле не стала, просто проведя рукой по испачканным волосам, указала пальцем на закопченную дверь, и спокойно так произнесла:
- Нейман, пошел вон.
Я даже стал ее после этого всерьез уважать.»
- Айрис, а не поведаешь ли ты мне, что было написано в том злополучном эссе, которое послужило тому, что Деймос назвал милым словом «междуусобчик»? – усмехнувшись, обратился директор Сандер к своей заместительнице.
- На листе было написано название темы: «При каких условиях и почему нужно концентрировать силу в одной точке для производства любого магического действия?», а также ответ: «Потому что у кого-то перчатки красные», – невозмутимо произнесла Айрис Бретт. – А почему я ему тогда не поверила? Да все потому, что твой, как оказалось, крестник, сумел за пару недель убедить всех нас в своей полной безнадежности. Потом мы все же поняли, что Деймос делает все это нам назло, но уступать этому мелкому чудовищу никто из преподавателей школы не собирался. Вудди, продолжай.
«Остальные преподаватели меня тоже не жаловали. Во всех происшествиях, происходящих в школе, у них оказывался виноватым я. Сейчас у меня вряд ли прошел бы тот экспромт, когда я врезал Лео, для того, чтобы подставить тех придурков. Мне никто больше не доверял. А может это стереотип такой сложился у учителей, а «Нейман» стало чем-то безусловно рефлекторным?