- И как же это так… – пробубнил я, пытаясь подняться, ощутил слабость во всем своем теле.
- Я бы сказал как, но материться больше не буду! – продолжал надрываться Фолт и, встряхнув меня за плечи, уже практически спокойно проговорил: – расскажи по пунктам, что ты наделал!
Ну, я и рассказал. После упоминания про «траву бессмертных святых» Дэрик закатил глаза, а на месте, где я с уверенностью поведал, что заменил Кордицепс на женьшень, заорал снова.
- Дебил! – я уже в курсе, ага. – Ты какого хрена намешал! Если там написано, что необходимо применить корень бессмертных трав, это значит применить корень бессмертных трав. А не сильнодействующую траву святых и без превращения ее нечто странное, рожденное твоим больным разумом, оживляющую уже перешагнувших порог этого мира. Что значит, не нашел? Как ты мог не найти обычный Бессмертник?! Этого д… добра хоть косой коси вон на той клумбе! А ты для чего все это время про травки разные читал? Чтобы потом в итоге все перепутать к чертям волчьим? Кордицепс – это кордицепс, а женьшень – это женьшень! Я не знаю, откуда ты взял информацию, что это взаимозаменяемые растения, когда они даже к разному классу относятся? Вдобавок, именно в этой лаборатории находятся только мутировавшие виды женьшеня! И ты вообще в курсе, что зимний гриб и сянгу – это одно и то же?
Я удрученно молчал и смотрел на внимательно наблюдающего за мной волка. Чем больше я на него смотрел, тем больше понимал, что ни за что от него не избавлюсь. В нем чувствовалось что-то родное, что-то свое.
- И знаешь, что меня больше всего поражает во всей твоей тупости? То, что ты не можешь отличить оборотня от волка! Я не знаю, как у тебя это получилось, но здесь до сих пор фонит твоей магией! Ты зачем его оживил, а?
- Я не хотел…
- Конечно, не хотел, еще бы ты хотел! А теперь бери в руки карабин и мочи этого бобика, пока он нас тут всех не загрыз!
- Я не буду. Я не смогу… Он такой родной. Это теперь мой волк. И вообще, вам-то чего бояться, вы же уже давно не живой, – буркнул я.
- Это оборотень! Ты дебил! Запомни это слово на всю свою оставшуюся, не слишком долгую, жизнь! Хочешь, я это у тебя на лбу напишу, чтобы все знали, чего им опасаться?!
Наконец-то, он выдохся. И мы уже начали конструктивно вести наш диалог. В результате которого мы постановили: пускай волчонок живет.
Волк вел себя довольно миролюбиво. Когда я настоял на продолжении жизни невинного создания и открыл дверь его клетки, он подошел и лизнул мне руку.
- И куда ты его собираешься девать? – поинтересовался в конце нашего сорвавшегося занятия Дэрик, всю оставшуюся часть которого я тщательно наводил порядок в разгромленной лаборатории.
- Пока здесь побудет, а потом придумаю что-нибудь. Все равно я здесь каждый день полы собой полирую, – я с трудом разогнулся, бросил тряпку в ведро и рухнул в кресло.
- Ага. Ладно, иди. Судя по всему, этот неудавшийся экземпляр застыл в своем втором обличье. Особой опасности он не представляет. Пусть и будет твоим ручным барбосом. Ты хоть имя ему придумал?
- Придумал. Будешь у меня Гвэйном, нравится?
Волк сделал какое-то странное движение головой из стороны в сторону.
- Как это тебе не нравится? Все равно будешь Гвэйном.
Волк зарычал и попятился назад, вздыбив шерсть.
- Ну, еще пойди и повесься из-за того, что тебе не нравится твое имя. Мне мое тоже не нравится. Я же не спорю…
Меня практически на полуслове выдернуло из кресла и буквально через секунду я оказался в гостиной своего факультета.
Ни на кого не обращая внимание, я прошел в свою спальню и сел за стол. Нужно уже матери письмо написать, что жив и относительно здоров, а то что-то я соскучился по ним.
Вытащив тетрадку, я приготовил карандаш и задумался.
Самое трудное, было начать. Дальше же можно написать все, что угодно: и про учебу, и про погоду. И завершить как «любящий тебя Деймос». Но начало. Как только мама получит письмо, она брякнется в обморок, подумав, что со мной случилось что-то страшное. Значит, начать нужно как-то успокаивающе. Фраза «Здравствуй, мама, у меня все хорошо» заставит ее, бросив все дела, примчаться сюда, чтобы проверить, не нахожусь ли я в предсмертном бреду. Отметаем сразу. Написать, что «в то время, когда я приходил в себя после сильного взрыва, я поклялся написать тебе письмо»? Я думаю, ее это немножко расстроит. Причем, расстроит так, что потом всю неделю будет расстраиваться крестный, а потом очередь расстраиваться дойдет и до меня. Нет, расстраивать маму я не хочу. А вот если написать, что директор прозаично намекнул, что пора бы, мол, и написать родителям и порадовать их своими школьными успехами? Думаю, это будет самое то. Значит, так и напишем. В конце концов, закончив писать свое первое в жизни письмо, и передав привет Аресу, я принялся делать запись в дневник. А сейчас спать.»
- Ах, мне мой мальчик писал такие проникновенные письма. Я храню их все до сих пор, – Анна промокнула кружевным платочком несуществующие слезы.
- Все три что ли? – злорадно спросил ее Алекс.
- Лучше заткнись, – сквозь зубы процедила миссис Нейман.
- Так что это получается, у Деймоса вместо домашнего любимца был оборотень? – раздался чей-то взволнованный женский голос.
- О, да. Что это был за оборотень, – протянул Лео и переглянулся с Рейном Диланом. Приятели весело засмеялись, а находящиеся в зале суда люди недоуменно переглядывались, потому что очень немногие видели смеющегося Леонардо Дефоссе. А Лео сквозь смех повернулся к секретарю. – Читайте, Адамс, это будет довольно любопытно.
====== Глава 10. ======
«3 января 981 года после падения Империи.
Ничего нового со мной не происходит. Я все так же ненавижу людей, крестного, а особенно Фолта. Никогда не думал, что буду сожалеть о том, что принадлежу к этому Роду. Занятия становились все тяжелее, информации больше, а я, со слов любимого предка, все так же оставался немного отсталым в развитии. Единственным, что делало немного терпимее зимние вечера, был мой ручной волк, который только перед самым Новым годом смог перебраться ко мне в спальню. Для этого действия я перерыл весь свод законов, существующих в этой школе, после чего доказал, что студент имеет полное право заводить животное. В правилах так и было прописано, что наличие домашних любимцев существенно улучшает микроклимат на факультетах и способствует лучшей психологической адаптации студентов. Странно, что никто, кроме меня, за всю историю существования Вольфнеста не притащил какую-нибудь животину. А может никто просто не знал, что так можно поступить. Исключение для содержания в школе составляют только мутанты и хищные, не приспособленные для жизни среди людей звери. На комиссии я сумел всех убедить, что Гвэйн – это помесь волка и лайки. Все поверили, потому что псина вела себя довольно дружелюбно и никакой агрессии к людям не проявляла. Вообще у меня создавалось иногда впечатление, что этому бракованному оборотню абсолютно на людей наплевать. Точнее, плевать ему на большую часть людей, а вот к девушкам он относился очень даже дружелюбно.
До своего переселения в мои апартаменты он жил в лаборатории. Но наедине с животным Фолт никогда не оставался, предпочитая проводить свое свободное от меня время в своих покоях. Ну, это он мне так сказал. Чем занимаются фантомы в свободное время, я не знал, а Дэрик не спешил делиться секретом. Как бы то ни было, но Гвэйн, находясь в своей клетке, скучал. Я это прекрасно видел на его белоснежной морде. Зато когда великолепное очень красивое животное появилось в гостиной факультета, то тут же начало налаживать микроклимат, выражая свои симпатии нашим девушкам: пытаясь каждую, кто его тискал, лизнуть в лицо. Они, впрочем, не возражали, только хихикали.
В общем волк, можно сказать, на Первом факультете прижился.
А перед самым Новым годом меня ждал сюрприз, причем очень неприятный.
Мама прислала мне письмо, в котором сообщила, что мне придется остаться в школе на каникулах. Просто наш дом затопило. Оказывается, канализация в поместье старая и не ремонтировалась уже много лет. В один далеко не прекрасный момент она засорилась, а так как наши кобольды могут взять первый приз за лень, тот момент, когда еще можно было что-то сделать, был упущен. Я не знаю, как это произошло, но трубы разорвало в хлам. Почему-то больше всего досталось моей комнате. Так что сейчас в поместье ремонт, и меня очень просили не приезжать, чтобы не путаться под ногами и не мешать! Вот так и написала с восклицательным знаком. Сначала я захотел обидеться, но потом решил, что это даже неплохо, я смогу наконец-то действительно отдохнуть и почитать то, что хотелось мне, а не то, что меня заставляли читать. Да и проблема, куда девать волка, ушла.