Канистра получилась почти полной, и Стас уже собирался перейти к следующей машине, когда периферическим зрением заметил движение за углом здания АЗС. Наученный горьким опытом общения с местным населением, решил действовать первым и не спеша пошел к противоположному углу здания, на ходу расстегивая ширинку. Зайдя за угол, огромными прыжками достиг противоположного угла здания и ухватил за шиворот лохматое и чумазое создание, наблюдавшее за машиной и явно готовившее какую-то пакость. По поводу своих прыжков Стас удивиться успел, но разбираться с этим решил позже.
– Отпусти, сука, – создание вцепилось зубами в руку. Опять стоило бы удивиться – боли не было совершенно, мало того, на вид здоровые зубы просто не смогли прокусить кожу на руке.
– Угомонись, чудо в перьях. Я не Бармалей и живьем тебя есть не стану, по крайней мере, до тех пор, пока тушенка не закончится.
– Отпусти, – визжало чумазое явление, по виду пацан лет пятнадцати в драных лохмотьях, с копной волос, видевших мыло или шампунь по меньшей мере месяц назад. Пришлось пацанчика оторвать от земли и слегка встряхнуть. Удивляться тому, что это было сделано одной рукой, уже не приходилось. Зато удивился детеныш и сразу же притих.
– Есть хочешь?
– У-у-у-у-у-у-у.
– Только что ты внятно объяснялся. Последний раз спрашиваю: есть хочешь?
– Бить будешь?
– На кой ты мне сдался, горемычный!
– Точно не будешь? А насильничать?
– Весело тут у вас. Мне только в педофилы осталось записаться для полноты ощущений. Пойдем уже.
Стас отпустил пацана и молча пошел к машине. Открыл багажник, достал банку свиной тушенки, вскрыл ножом крышку и только теперь, с открытой банкой, повернулся. Немытая рожица настороженно выглядывала из-за угла здания, но подходить явно не решалась. Глаза мальчишки выражали много, слишком много всего, но главным там был страх и голод. Сделав несколько шагов вперед, Стас поставил открытую банку на землю и, отойдя, присел на корточки. Как и следовало ожидать, голод победил страх. Мальчишка, подбежав к банке, начал грязными руками выхватывать куски мяса, запихивая их в рот и глотая, практически не жуя.
– Да не спеши ты, подавишься. А тушенка еще есть, не много, правда, но есть.
– Угу…
– Прожуй, потом пообщаемся.
– Нечем заплатить.
– А здесь какая валюта ходит?
– Натуральный обмен. Бартер, одним словом.
– О, да ты образованный, ладно, подходи, возьми нож и ешь не спеша.
Стас открыл еще одну банку и поставил на багажник, положив рядом нож. Создавалось впечатление, что нож мальчишку заинтересовал не меньше тушенки. Все-таки осмелев, пацан подошел, взял банку и нож и, присев на корточки, стал есть, теперь уже не торопясь.
– Надумаешь удрать с ножом, догоню и выпорю, – на всякий случай предупредил Стас. – Звать-то тебя как?
– Саша.
– Очень приятно, Саша, меня зови Станиславом или просто Стасом. Сам откуда? Родители где?
– Нет родителей.
– А кто есть? С кем живешь?
– Никого нет, и живу я один. На дачах собираю что осталось. Вот только ничего почти нет там.
– Почему не в городе, там, наверное, с едой проще?
– Был в городе, там убивают.
– Кого убивают?
– Да все и всех. Ты-то кто такой, на местных бандитов не похож вроде?
– Да, создается впечатление, что не местный я. Послушай, Сашка, нам бы с тобой о многом поговорить надо. Как бы проще сказать? Можешь ты меня в курс событий ввести, скажем, за прошедшие два года?
– Ты откуда свалился такой?
– Считай, с Луны.
– Так нет же ее.
– Кого нет, Луны?
– Ну да. Ты что, псих?
– Подозреваю, что кто-то из нас двоих точно псих. Послушай, доедай, попей воды, и давай присядем и спокойно все обсудим.
– Здесь нельзя, байкеры могут приехать, беды не оберемся.
– Кто такие?
– Быдло на мотоциклах с ружьями. Палят во все, что движется.
– Давай куда-нибудь отъедем, ты же тут местный абориген – командуй.
– Можно в поселок, там дома большие с заборами, машину можно спрятать, но и там люди могут быть. А сейчас не знаешь, от кого чего ждать. Я смотрю, у тебя ствол есть?
– Даже три. Могу поделиться.
– Не врешь?
– Да не вру. Только в кого стрелять собрался?
– Есть в кого, поехали, – Сашка резво заскочил на пассажирское сиденье, уверенно ухватив "Моссберг".
– Да нет, так не пойдет. Если уж ствол тебе необходим, бери в бардачке пистолет, а эта игрушка для тебя тяжеловата будет. Ты обращаться-то с оружием умеешь?
– Разберусь, – промычало немытое дитя природы.
– Показывай дорогу, – сказал Стас, садясь за руль ставшего уже родным "Ровера", – и оставь в покое пистолет. Во-первых, он заряжен и имеет свойство стрелять, причем зачастую неожиданно. Во-вторых, это вообще не игрушка для детей.
– Я не дите.
– А кто же ты, – ухмыльнулся Стас, – лет-то тебе сколько? Пятнадцать есть?
– Двадцать четыре, и зовут меня Александра.
– Баба? Тьфу, извини, девушка? – выдохнул Стас и еще раз, теперь более внимательно, присмотрелся к своему попутчику, хотя получается, уже попутчице. Признать в этом чертенке представителя прекрасной половины человечества было делом непростым. Поэтому допущенная ошибка была вполне простительна.
– А это что-то меняет? Или невтерпеж стало? – новоиспеченная леди гордо вздернула к небу нос, и в ее глазах явственно сверкнула ярость.
– Ну да, точно баба. Как это я сразу не разглядел? Ты на себя в зеркало когда последний раз смотрела? Или нынче женщины в таком дефиците, что мужики сразу из штанов выпрыгивают?
– Нынче в дефиците стали мужики. А те гоблины [7], которые себя таковыми считают, зачастую и штанов не носят.
–Язва вы, мадам. Или досталось здорово?
– Не твое дело. Ты рули давай и на дорогу посматривай, сейчас левый поворот будет.
– Давно в этих краях? – Стас хотел еще что-то спросить, но мысль тут же пропала, не успев родиться.
Резко остановив машину, выскочил на обочину. Сутки, проведенные в новом мире, не изобиловали встречами с людьми, но что приходило на ум Стасу – трупов или останков людей ему как-то тоже особо не попадалось. А теперь останков было много, целая гора. Гниющие клочья мяса, сползающие с белых костей. Выклеванные птицами глазницы на оскаленных черепах. Возникли неудержимые позывы рвоты, но позывами дело и закончилось – рвать было нечем.
Раздалось рычание, из-за кучи со стороны леса выходила свора собак. Вожак, крупный немец, скалил клыки и угрожающе рычал, выражая самые недружественные намерения. "Суки", – Стас в сердцах мысленно дал пинка псине и удивленно уставился на отлетевшего в сторону лидера стаи, которая, поджав хвосты, стала разбегаться. Только сейчас сработало обоняние, и на сознание обрушилась страшная вонь разлагающейся плоти.
– Как ты это сделал? – из проема двери удивленно таращила глаза вновь обретенная попутчица.
– Что? – угрюмо спросил Стас.
– Собака. Что ты сделал с собакой?
– Не знаю. Ты лучше скажи, что это? – Стас, одной рукой зажимая нос, второй указал на кучу гниющих трупов.
– Это люди. То, что от них осталось. Тут такого много. Странный ты. Чего стоишь, поехали – воняет же.
Несколько минут ехали молча. Говорить не хотелось, не хотелось и думать. Александра, видимо, почувствовав настроение Стаса, молча смотрела на проселочную дорогу. Что же такое должно было случиться с миром, если людей оставляют гнить на обочине, а тела отдают на растерзание собакам? Не сам факт наличия трупов и их количества поразил Стаса, а неуважение к смерти или безразличие. Если здесь так относятся к смерти, какова же тогда жизнь?
– Налево. Ты слышишь меня? Проехали же, – Стас очнулся. – Ты что, заснул? Глаза стеклянные. Тоже мне диковинка. Трупов он не видел. А еще насчет баб рассуждает, сам барышня кисейная.
– Помолчи, – Стас сдал несколько метров назад и повернул на лесную дорогу.
7
Гоблины – сверхъестественные человекоподобные создания, живущие, согласно западноевропейской мифологии, в подземных пещерах и не переносящие солнечный свет