По залу раздался звучный голос церемониймейстера:
— Его величество – король Мельхиандр Арабцелло III!
— Да живёт он вечно! – встав и отдав честь своему монарху, прибавили все присутствующие. Со всех сторон раздались аплодисменты гостей торжества и их возгласы приветствия королю.
В сопровождении своей свиты на сцену взошёл пожилой человек в расшитом красно-золотом жилете поверх белоснежной рубашки. На плечах мужчины была роскошная и очень объемная мантия с мехом по краю. Лана знала, что король надевает этот наряд только в исключительно торжественных случаях, похоже, все считают поступление девиц в институт таковым. Девушка хмыкнула, удержавшись, чтобы не закатить глаза. Борода монарха блестела седыми волосами, глаза внимательно осматривали притихших гостей. Поднявшись на пьедестал, король начал речь:
— Мои честные и преданные подданные! Роль вашего государя в этот вечер будет ролью созерцателя торжества. Я хотел бы сказать несколько слов нашим юным красавицам, которые отныне будут обучаться в институте Благородных Девиц Леди Мэдисон при дворе короля. Эти милые создания росли у нас с вами, дорогие родители, на глазах, — король улыбнулся, чем вызвал волну улыбок по всему залу. Лана закатила глаза. — Они расцветали и каждый день украшали нашу жизнь. Теперь им предстоит пройти обучение, и лучшие из них будут отобраны для служения во дворце при королевской семье. Остальные же получат высокий статус в обществе и будут в огромной милости у двора так же, как и их благородные семьи. Я желаю вам счастливого пути, юные красавицы! Служите своей родине с такой же преданностью, с какой это делают наши храбрая армия и флот! А сейчас я предоставляю слово наместнику Реймасу. Он расскажет вам о системе обучения в институте, о программе и обо всех наиболее важных вещах, которые необходимо знать будущим студенткам. Также вы сможете задать все волнующие вас вопросы.
Король Мельхиандр спустился с пьедестала под говор одобрения и гул аплодисментов. Следом за ним произносить речь взошёл Грегори Реймас. Сидевший в зале народ замолчал и зааплодировал, но менее сдержанно, чем государю. Лана усмехнулась тому, что этот опасный и суровый военный тратит своё время на будущих студенток института благородных девиц. Если бы не умение наместника выступать с непроницаемым лицом, она бы могла поклясться, что он готов закатывать глаза после каждой фразы. Грегори Реймас окинул всех цепким взглядом и начал рассказывать свою часть, параллельно кто-то задавал вопросы, он отвечал на них. Лане очень быстро надоело всё это слушать. Вскоре скука стала душераздирающей настолько, что Лана начала оценивать обстановку вокруг себя, искать, как ей выбраться незамеченной. В голову пришла дерзкая идея – подползти под стульями, но Лана отмахнулась от неё, подумав о том, как расстроятся родители, если заметят. Девушка вздохнула с облегчением, отец и мать сидели в отдельной ложе со всеми важными политиками и их жёнами. Подумав, Лана нашла другой выход, который больше подходил для благовоспитанной леди. Поскольку сидела она с краю своего ряда, то её препятствие составлял только грузный лорд Штронг. Лана достала из сумочки носовой платок, приложила его ко рту и наклонила голову к груди.
«Лишь бы никто не заметил, — подумала она, тут же решительно встала и начала продвигаться к проходу через дремлющего лорда. — Надо было с самого края сесть».
— Леди Лангоф, с вами всё в порядке? – поинтересовалась маленькая леди Штронг, продолжая судорожными движениями веера создавать лёгкий ветерок. Лана не увидела её из-за большого живота ее мужа.
— Мне немного не по себе, миледи. Пойду подышу свежим воздухом, — оправдалась девушка.
— Милая, но ведь ты пропустишь самое важное, – не отпускала Лану старушка.
— Ничего страшного, родители мне всё расскажут, — бросила девушка и быстро пробралась к проходу.
«Долой мучительную церемонию».
Свернув в один из залов, она опустилась на бордовый диван со вздохом облегчения.
Стены вокруг были увешаны картинами знаменитых художников древности и современности, они висели чёткими рядами, распределённые по размеру рам. В нижних рядах самые большие, к верху рамы и полотна уменьшались, и их почти не было видно.
— Странная логика, — прошептала Лана, думая о том, что она бы развесила картины иначе.
Заметив сослуживцев брата на выходе из зала, юркнула на лестницу. На втором этаже царил полумрак, так как в этот вечер все мероприятия проводились в главном зале. Окна были завешаны огромными шторами из красного бархата. Через каждые десять метров на стенах встречались лампы, но их свет не согревал. В длинном коридоре, по которому шла Лана, было настолько пустынно и тихо, что можно было услышать, как под хрустальным колпаком ближайшей лампы трещит пламя.
Одна из тюлевых штор начала приподниматься, и Лана, которая рассматривала своё отражение в идеально начищенном полу, остановилась возле окна. Ветер дунул с новой силой, на этот раз, откинув полупрозрачную штору в сторону. Девушка хмыкнула, представив, что это полоса препятствий, наклонилась и резво проскочила на балкон, пока тюль не вернулся на место. Вид со второго этажа был куда красивее, чем с первого. Все старинные здания Уест-Уортленда были с очень длинными лестницами и высокими потолками. Из-за этого их второй этаж соответствовал пятым этажам в более новых домах других районов города.
Прохладный ветерок шелестел листьями, покачивал стволы деревьев так, что редкие птицы, садившиеся на них, вынуждены были постоянно взлетать, недовольно крича, и снова садиться. Огромный фонтан внутреннего двора института извергал воду из каменных кувшинов, которые держали три девушки, хранительницы института Мэдисон — мраморные красавицы в несколько метров высотой. Крупные капли долетали до второго этажа, принося с собой прохладу.
Лана продрогла до костей, атласное платье не грело совсем, но ей не хотелось возвращаться обратно.
С первого этажа донеслись аплодисменты, и через несколько секунд заиграла музыка.
«Похоже, начались танцы, и родители сейчас заметят моё отсутствие, — вздохнула Лана. – Придётся вернуться».
Девушка направилась в сторону звуков музыки. Внизу уже кружили в танцах пары из весёлых молодых девушек и парней. Мужчины старше разместились в отдельной зоне из кресел и диванов в стороне ото всех и лениво потягивали виски, обсуждая политические вопросы и всё, что касается различных сфер государственной деятельности. Среди них был и лорд Лангоф, который, касаясь ребром ладони по столу, что-то горячо доказывал сидящему справа мужчине в очках с золотой оправой. Женщины сидели за столиками неподалёку и о чём-то спорили, иногда подходя к своим важным мужьям что-нибудь узнать или рассказать.
Лана подошла к менее строгой и более увлечённой разговором матери.
— Мама, — сказала она. – Ты меня не искала?
— Лана! – обрадовалась та. – Конечно, искала. Ты где была?
— Я прогулялась по зданию, захотелось всё изучить.
— Молодец, рада, что ты правильно осознала слова мистер Реймаса и всю необходимую информацию для обучения.
— Да-а, — протянула Лана и решила сразу перевести разговор на другую тему. — А долго у нас будут танцы?
— Я не знаю, — ответила Анита Лангоф, — думаю, что долго. Какая тебе разница? Веселись сколько угодно. Я видела, что Габриель пришёл. Ему, наверное, от капитана Ампора попадёт за опоздание.
Лана почувствовала волну удовлетворения от одержанной победы над братом. Но нельзя зазнаваться, выиграна битва, но не война.
— Милые мои, — обратилась Анита Лангоф к своим собеседницам, — познакомьтесь с моей дочерью – Ланелией.
— Здравствуйте, приятно с вами со всеми познакомиться, — сказала Лана дамам, делая книксен. — Называйте меня Ланой.
— Мы тоже очень рады знакомству, — прошепелявила за всех женщина в платье кремового цвета. Девушка успела отметить, что у той парик съехал на бок. – Твоя мама нам очень много про тебя рассказывала.
— Именно такой мы тебя и представляли, — вставила другая.