Вот так всё и произошло, как уже не раз происходило в истории человечества. Любознательные и беспечные, как дети, учёные довели его до очередной катастрофы, и возможно — уже последней. Разумеется, они не предполагали такого конца своего эксперимента и не стремились к нему, но как они вообще додумались начать эти работы? Ехать на край света в поисках вируса, который встречается в организме одной-единственной глубоководной рыбы, при помощи которого вудуистские колдуны, согласно легендам, создавали зомби. Затем этот вирус модифицировали, и новый штамм оказался легко и быстро мутирующим, и первая же мутация оказалась сверхвирулентной, потому что вирус таким способом осуществил то, что заложено природой во всё сущее. Он оказался даже близок к понятию «идеальный вирус», потому что вирусы, убивающие своего носителя, скорее «испорченные», «некачественные», они тем самым совершают самоубийство, а этот вирус, «Шестёрка», встраивается в организм, объединяется с ним, даже защищает его от других вирусов и прочей заразы. А если носитель всё же погибает, то вирус перестраивает организм так, что возвращает его к жизни, пусть и в чудовищно извращённой её форме.
Дегтярёв чувствовал, что смерть приближается. Совсем недавно его тошнило, а теперь тошнота ушла, и по всему телу разливалась свинцовая слабость. Если он протянет ещё немного, то уже не сможет заставить себя взять в руку пистолет и превратится в безмозглого вурдалака, привязанного к собственному столу. Он посмотрел на толстую синтетическую верёвку, которая тянулась от его колена до ножки стола, так туго намотанную, что нога ниже колена онемела, посмотрел на труп Николая Минаева, измаранный кровью, уставившийся неподвижными глазами в потолок. Теперь у него были просто глаза покойника. Покойные. Не было уже в них той жути, которая была, когда он восстал и пошёл по земле.
— Прости, Коля. Простите все. Мы не хотели, чтобы так получилось.
Владимир Сергеевич взял со стола пистолет, приставил его к своему виску и нажал на спуск. И в последнее мгновение перед тем, как пуля разрушила его мозг, он вспомнил, что Оверчук застрелил охранников выстрелами в сердце, не в голову. Но остановить летевшую из пистолетного ствола пулю он уже не мог.
«Террористы»
20 марта, вторник, очень раннее утро
За полтора часа до этого Семён вышел из машины в кусты, чтобы помочиться. Они не уехали далеко. Затем Игорь с Димой поехали домой на машине Игоря, а Семён остался. Не смог он уехать и не посмотреть на дело рук своих. Он сидел в синем «Чероки», спрятанном в кустах на пустыре, всего лишь в трёхстах метрах дальше по улице, наблюдая за суетой возле института. Судя по всему, бомба сработала как надо. Были выбиты стёкла, приехали пожарные и множество милицейских машин. У Семёна пела душа, он ощущал себя сейчас как «Аль-Каида», «Красные бригады» и «Ирландская Республиканская Армия» вместе взятые. Про то, что целью было прекратить мучения зверюшек, он успел забыть и выдумывал сейчас всевозможные политические требования, которые неплохо звучали, если бы их кто-то выдвинул. Он даже подумал, что, может, есть смысл послать анонимную электронную почту во все главные издания страны, но тут почувствовал, что мочевой пузырь даёт ему понять, что пора его опорожнить.
Семён тихо выбрался из машины, старясь не хлопать дверью. Передёрнул плечами, пробормотал: «брр». Ночь была холодной, а мотор машины он не заводил, чтобы не выдавать свою позицию. Он не стал отходить в сторону от джипа, лишь повернулся к нему спиной и расстегнул ширинку. Послышался звук льющейся на землю струи, и в этот момент что-то невероятно больно вцепилось ему в голень. Боль была такая, что Семён даже не смог закричать, лишь инстинктивно рванул ногу вперёд вместе с тем, что на ней повисло. Он успел понять, что это обезьяна, как она вдруг отпустила его и заскочила обратно под машину, откуда выскочила. Семён же прыжком запрыгнул на водительское сиденье и захлопнул за собой дверь.