Алик молча уткнулся в экран.
— Да, в любой энциклопедии о грибах можно прочитать об условиях активации склероциев ржаной спорыньи, — пробормотал он десятью минутами позже. — Последние исследования указывают на разницу прорастания склероциев в теплых и зимних условиях на порядок и более. Если склероции не охлаждать, то прорастают около 8 %, а если охлаждать — то более 90 %. Это американцы Швартинг и Хинер еще в 1945 году проверили. И я нашел газету «Социалистическое земледелие» от 1941 года с указаниями Лысенко по яровизации. Все то же самое, условия совпадают, он даже в военное время не остановился и особо настаивает, чтобы температура в посевном материале не поднималась выше 5 градусов. Благодаря таким методам урожай, например, того же 1941 года оказался настолько поражен спорыньей, что в октябре Наркомзему пришлось печатать в газетах призывы к колхозникам, пионерам и школьникам о сборе спорыньи, тонны которой скопились в каждом колхозе некоторых районов.
— Это особенно пикантно выглядит в совокупности с тем, что на следующий год станет известно о работе брата Лысенко на немцев. Чем занимались НКВД, СМЕРШ и прочие отделы УОО, куда смотрели?
— Уже знали о проблеме, но решили сделать из советских солдат берсерков?
— Спорынья слишком непредсказуема. Вместо берсерков можно легко получить безногих инвалидов или же просто галлюцинирующие полки, в панике разбегающиеся от противника и прячущиеся по лесам, что в истории уже наблюдалось не раз. Скорее, это была просто диверсия в чистом виде. Но слепота НКВД вызывает вопросы. Кем-то явно было указано академика не трогать.
— На каждый разбегающийся в панике полк найдется свой заградотряд, который будут кормить хлебом белым.
— Белый хлеб стараниями академика Лысенко был тогда не сильно лучше черного, так что гипотеза появления заградотрядов не принимается.
— А Кирхгоф был первый, кто описал наиболее оптимальные условия прорастания рожков?
— Насколько я понял, да. Все более поздние работы на эту тему упоминают именно его. Трудно сказать, среагировал ли изначально академик именно на информацию Кирхгофа или параллельно дошел до этого сам. Работа Кирхгофа вышла в июле, а в конце июля в «Правде» уже появилась статья, где указывалось на успешный посев яровизированными семенами в хозяйстве отца Лысенко. Но это и не особо важно. Показательно, что сходство процессов никого не насторожило в любом случае, даже десятилетия спустя.
Яровизация — это по-западному вернализация. «Вер-нус» на латыни — это весенний. «Яро» — тоже весна на древнерусском и чешском. То есть на любом языке «веснализация», скажем так. «Обман» растения, охлаждение, имитация осени-зимы. Мне даже попалось несколько более поздних работ, где активация склеро-циев прямо называлась яровизацией спорыньи.
Я подошел к компьютеру Алика и показал ему цитату работы венгерского исследователя Гарая из журнала «Сайенс» 1957 года под характерным названием «Роль фумаратов в формировании стром в яровизированной спорынье»:
Хорошо известно, что для прорастания Claviceps purpurea необходимо воздействие нескольких недель холода, а затем короткий период воздействия более высокой температуры. По Кирхгофу, который детально изучал этот вопрос, эффект охлаждения представляется аналогичным охлаждению при яровизации семян.
— И обрати еще внимание на известную японскую поговорку «Спорынья созревает раньше колоса», — добавил я. — Это, надо полагать, не ошибка перевода, как было в случае с переводами Шекспира.
— Поясни подробнее про Шекспира и японцев, — удивился Алик.
— В многочисленных переводах Шекспира на русский язык десятки раз упоминается спорынья. Ну, помнишь, в «Гамлете»: «Будто спорынья на ржи, сгубил он брата». Или слова Жанны д’Арк: «Зерна не надо ль? Бургундский герцог попостится прежде, чем вновь получит по такой цене. Оно все в спорынье. По вкусу ль вам?» Или, например, бес Флибертиджиббет в «Короле Лире», который «заражает спорыньей пшеницу; ну, и вообще пакостит помаленьку детям пыли и праха». Только вот в оригиналах никакой спорыньи нет. Это представления переводчиков. По тексту невозможно сказать, какую именно плесень Шекспир имел в виду, и о плесени ли речь вообще. Но Щепкина-Куперник переводила текст именно в этом ключе: бес Флибертиджиббет «портит пшеницу рожками». Она была первой, с нее все и переписывают. Переводчик подсознательно руководствуется знакомыми ему понятиями, а спорынья была тогда «на слуху». Издана книга с таким переводом была как раз в 1937 году, в более ранних изданиях, в том числе и дореволюционных, «спорыньи» и «рожков» нет.