-Хоть пару дней проведем без скрипа колес, - хмыкнул я, заваливаясь на одну из лежанок.
-Я уже отвык от такого. – Заметил Ель. - Ни фырканья лошадей, ни ветра в стены палатки.
-Давно ты в дороге?
-Около месяца. Около двух недель по землям своей родины до границы ехал, и в цепях уже больше двух.
-И чего тебе дома не сиделось?
-Дома меня ждала смерть при любом раскладе. – Пожал плечами Ель. Мое любопытство хотело завалить его кучей вопросов, но, взглянув на его помрачневшее лицо, понял, что лучше оставить его в покое.
-Давно хотел тебя спросить, где ты так научился сражаться на мечах?
-В корпусе у деда. Он владел школой по подготовке воинов. Дед первый, кто научил меня держать оружие в руках. На своих уроках, он не сдерживался, а посему мои первые синяки и переломы – тоже его заслуга. Когда он умер, школа перешла к моему отцу, и я продолжил учебу уже в самом корпусе, как один из воинов. Чтобы тебя сочли достойным на посвящение в войны, ты должен был владеть минимум пятью видами оружия и умениям вести бой без него.
-А отец?
-Отец жил своей жизнью, если он и вспоминал про меня, то это всегда заканчивалось избиением и койкой в доме целителя.
-А мама?
-Мама? Мама меня любила. Если бы не она, я давно бы умер. Рядом с ней мне всегда хотелось стать как можно сильнее и лучше, чтоб иметь возможность защитить ее от отца. Я старался выжить, научиться всему, до чего допускали, и после выпуска увезти ее из дома отца, но я не успел. Она умерла, а я понял, что больше не могу там оставаться, и ушёл.
-Смелый ты, - заметил я. – Я бы не решился покинуть родной дом, даже если бы отец и мама… Бр-рр. Не могу себе представить, как это, быть одному.
-Можно подумать, сейчас ты не один.
-Ты прав, но тут навязчивость Киани заставляет забыть об этом.
-Да, Киани, это нечто. – Улыбка осветила лицо Еля. - Я не встречал никого похожего на нее. В моем доме женщины редко могли на равных говорить с мужчинами. Киани же спокойно говорит с мастером Санджи, братьями. А ее стойкость? Я пробовал удерживать щит, когда его вскрывали костяным пожирателем, я сдался на первом ударе, а она столько выдержала и даже не пикнула. И оружие свое спокойно отдала, без страха, что его могут направить против нее.
-Да просто дар у нее, особенный, - заворчал я, чтобы перебить эту восторженную речь Еля.
-Дар – это только пол дела. – Возразил мой сокамерник. – Она учится каждую минуту и порой, не для того, чтобы стать сильнее, а уметь защитить тех, кто рядом с ней. Посмотри на Мая, она его с улицы забрала, защиту и сил ему дала, у малыша аж сережка появилась, а это для контов очень важно. А Эри, я, даже ты, она хочет нас спасти, прося за это просто посильную помощь.
-Может у нее свои корыстные цели, и ты просто о них не знаешь.
-Я думал двуликие хорошо разбираются в людях, на уровне инстинктов могут определить хороший перед ними человек или плохой.
-И много ты знаешь двуликих?
-Их было трое. Двое из них были личными телохранителями деда и многому научили меня.
-А третий?
Ель скривился, но рассказал. Третьим двуликим, с которым его свела судьба, был палач его отца. Он мучил пленников с особой жестокостью, и отлично знал анатомию многих существ, а так же их слабые места. Елю через не хочу, пришлось учиться у него. При общении тот оказался очень образованным и начитанным человеком, а ремесло за него выбрал тот, кому он был обязан жизнью.
-Двуликих и у нас не сильно жалуют, и не трогают только тех, кто принес присягу верности и служит у богатых вельмож. Вот и приходится им выживать. Мастера Лагра убили, когда пал дом моего отца. И это, как не странно, единственный человек, о котором я сожалею. А ты, Шир, жалеешь, что не успел к своим родным?
-Нет, - признался я честно. – Я уводил преследователей подальше от места портала моих родных. Сократи я расстояние, чтобы успеть к ним, то портал могли отследить и подвергнуть мою семью опасности.
-У тебя прям, навязчивая идея – безопасность твоей семьи. – Улыбнулся Ель, укладываясь на соседней койке.
-Они – единственное, что у меня есть. – Заметил я. - У двуликих семья, очень важная составляющая их мира. Нет семьи, нет привязки на кого-то и вернуться в тело человека очень трудно. Проще остаться зверем.