Гостевая же зала находилась на первом этаже. Слуги целых три дня до этого приводили её в порядок. Сейчас же оттуда доносились смех и звон бокалов, а так же неторопливая музыка.
Войдя в залу, Сареф увидел, что источником музыки является его старший кузен Озмунд. Он наигрывал на флейте замысловатую весёлую мелодию, а гости вежливо на него смотрели. Вообще надо было сказать, что Озмунд, собственно, в силу своей специализации, очень хорошо играл на флейте. Только, к сожалению, он очень редко позволял кому-нибудь это послушать. Но здесь, вероятно, отец потребовал сыграть для гостей хотя бы раз, и тому пришлось согласиться.
Спустя две минуты Озмунд завершил мелодию, после чего с улыбкой, больше похожей на жуткую маску, посмотрел на гостей. Сареф, неплохо знавший кузена, хорошо помнил, что бывает, когда у Озмунда появлялось такое выражение лица. Вернее, что будет после того, как дело пойдёт не так, как Озмунду хочется. Но гости зааплодировали его старшему кузену, и, кажется, делали это вполне искренне. Сарефу уже хватало ума, чтобы различать дежурные, картонные хлопки, которые длятся от силы секунд пять, от искренних. И Озмунду аплодировали почти двадцать секунд. Тот, посчитав такую реакцию приемлемой, сухо кивнул и удалился с подмостков, позволив нанятым бардам и дальше выполнять свою работу.
— Дорогие гости, — звучно обратился ко всем глава Адейро, уже подошедший к Сарефу и Авелин, — позвольте представить — юный член нашего клана Сареф Гайранос-Джеминид. Сегодня ему исполнилось десять лет. Уже совсем скоро он вступит в наши ряды полноправным участником.
Гости вежливо похлопали мальчику. Сареф, не привыкший быть в центре всеобщего внимания, смутился. Но уже через секунду заставил себя поднять голову и всем улыбнуться. Никто не должен знать, как ему сейчас было плохо.
И его усилие было вознаграждено. Гости смотрели на мальчика не со скукой и неприязнью, как он обычно привык от членов своей семьи, а с вежливым интересом и даже любопытством. А в следующий момент из толпы вышел огромный черноволосый дядька, напоминавший богатырей из сказок, которые ему в детстве читала Мимси. При этом Сареф отметил, что ему тоже явно было тесно в парадном костюме: мускулы рвались на волю, натягивая ткань до предела, и непонятно было, как она до сих пор не разошлась по швам.
— Здравствуй, здравствуй, юный Сареф, — прогудел он, — как же, как же, хорошо помню, как я тебя ещё крохой на ладони держал. Надеюсь, мальчик мой, Система была к тебе благосклонна в этот день?
— Спасибо, дядя Виктор, — Сареф догадался, кто это был, — да, была.
— Сареф, — сурово сказал Адейро, — что за фамильярность? Не дядя Виктор, а господин Виктор Уайтхолл…
— Ой, Адейро, да брось ты эти занудствования, — отмахнулся Виктор, — некоторые меня и Медведем называют, так что ж теперь, вешаться из-за этого что ли? Ну, мальчик, ты уже оценил все достоинства возраста в десять лет?
— Да, дядя Виктор, — кивнул мальчик, — у вас очень хорошая клановая способность. Наверное, хорошо, когда нечаянно ударился обо что-нибудь или зацепился мизинцем за угол тумбочки, а тебе и не больно совсем.
— Ах ты, мой маленький чертёнок, — Медведь совершенно внезапно подхватил Сарефа на руки и прижал его к себе, — как ты меня хорошо понимаешь! Ах, эти проклятые тумбочки, как же я их ненавижу, сколько раз мне потом приходилось лечить пятки после них. Адейро, ты вправе гордиться таким членом клана, вон, какой он у тебя проницательный, как соображает хорошо. Тебе смена растёт, не иначе.
— Да, — кисло сказал Адейро, натягивая на лицо улыбку с таким трудом, словно это причиняло ему страдания, — да, Сареф старается и достойно справляется… Но всему своё время, а нам сейчас надо ещё кое-что обсудить. Дай всем сигнал, пусть подойдут за подмостки…
Опустив мальчика на землю и ещё раз хлопнув его по плечу, Виктор поспешил за Адейро. Одновременно с этим несколько мужчин по всему залу, прервав свои разговоры, поспешили следом за ними. Наверное, это были главы остальных кланов, и им требовалось что-то обсудить.