— Павел Семёнович, Аркадий Викторович, вы приняли решение? — спросил я их, глядя в глаза.
— Вы, Ваше Высочество, не оставили нам выбора, — ответил за всех Дубов. — Я откровенно вам не поверил, несмотря на ваше знание засекреченных данных. Чего только в нашей работе не бывает? Меня уговорил довериться вам Дед, который имел счастье, или несчастье проехаться с вами в одном автобусе. Он в системе работает по более меня, и подводку раскрыл бы на раз, два. Не бывает таких многоходовых подводок, для пустяковой акции. Во-вторых ваша операция по извлечению автоматных пуль из ноги. На следующий день, вопреки вашим рекомендациям, он снял повязку и решил осмотреть рану, которая перестала у него чесаться, и не смог её найти. Шрам от ножа, полученный двадцать лет назад был, а вчерашних пулевых ранений не было. Когда вы вчера ушли, не выйдя из подъезда, словно растворившись в воздухе, Дед рассказал нам о своем с вами совместном путешествии, и нам пришлось, вопреки логике, вам поверить. Поэтому я, и Маркони, готовы стать вашими вассалами. Двух не совсем праведных душ, я надеюсь будет достаточно, чтобы оплатить спасение одной детской? Давайте, где надо расписаться своей кровью?
— Ну, это вы сейчас загнули! Так, по старинке, уже давно никто не работает, всё-таки. Двадцать первый век ломиться в дверь. Мне достаточно вашего слова ОФИЦЕРА!
Затем ещё раз, оглядев напрягшихся мужиков, я продолжил:
— Вообще то, сколько кому положено угольков, — а вот не надо было, при мне, про кровь упоминать, — будем определять после конкретного дела. Павел Семёнович, у вас есть план акции, и вы, хотя бы примерно прикинули, как будете проникать на объект?
Ответил мне, Юрий Степанович, видно ему доверили общаться с мелким чудом, так как он уже привык к моим заскокам, как они считали, за время совместного путешествия:
— План у нас, конечно, есть, вернее был, до нашей встречи с вами, Ваше Высочество. Ну а в связи с вновь полученной от вас информации, его несомненно придется подкорректировать. И ещё один момент: во время работы в поле, так уж заведено, мы обращаемая друг к другу по позывным на ты, которые даются один раз в жизни, и которые отражают сущность человека. Вы наши уже знаете, а себе можете выбрать сами, чтобы, только было, не особенно длинно.
— Я, не против. Пусть, пока, будет Алиса, тем более это короче, чем Маркони, и общее правило не нарушает. А впоследствии, когда мы познакомимся между собой получше, придумаете мне сами.
А вот это я зря сейчас сказал. Мужики то с юмором. Наградят таким, что хоть стой, хоть падай. Но слово не воробей — вырвется, не поймаешь. Придётся, с ними, в дальнейшем, быть поаккуратней.
— Но всё же, Страж, что вы решили предпринять?
— Мы точно знаем, где удерживают Таню. Это загородная вилла Бобра, где он устраивает оргии, со своими подельниками. Дом кирпичный, двухэтажный, стоящий на большом участке, в окружении хозяйственных построек, окруженный трёхметровым кирпичным забором. Штатная охрана небольшая, порядка десяти человек, вооруженных автоматами. Плохо то, что вилла расположена между сопками, на которых, если нас ожидают, скорее всего, посадят снайперов. Мы хотели провести акцию в три часа ночи, но если задействован иностранный спецназ, у них у всех есть ПНВ. Поэтому ночь, в плане выигрыша, нечего не даёт. Единственно, что мы можем им противопоставить, то это внезапность. Поэтому выдвигаемся прямо сейчас. У тебя есть возражение, Алиса?
— В принципе всё логично. Теперь о главном: меня прикрывать, ни в коем случае не надо. Действуйте, словно меня с вами рядом нет и в помине, а всех снайперов, я беру на себя. Даже не забивайте этим вопросом себе голову. Помните: это целиком ваша акция. На мне только эвакуация и лечение девочки.
— Тогда всё, выходим. Алиса, тебе нужно, какое ни будь оружие?
— Нет, спасибо. Я привыкла делать все своими нежными ручками, — сказала Алиса отметив, как усмехнулся Дед, вспомнив мою стрельбу из пистолета по мишеням, возле автобуса.
Взяв оружие, и попрыгав, команда вышла на улицу, оставив входную дверь закрытой, только на щёлкнувшую собачку. Сюда они явно не собирались возвращаться. Спустившись с ними во двор, я испытал чувство дежа-вю. Рядом с подъездом стояла точная копия моей утопленницы, и радиостанция у неё была включённой. Значит, о привязке им было ничего не известно.