Вытащенные мной из принесённого с собой пластового пакета, две стограммовые плитки лакомства, завёрнутые в прозрачную упаковку, помогли стойкой секретарше пересилить свой служебный долг, и пойти на должностное преступление: нарушить священный полуденный отдых руководства и сообщить ему по селектору, что стажёр Горбатов, который сидит в приёмной всего семь минут, нижайше просит принять его при первой возможности. Ещё больше её поразил ответ: — Что же ты сразу, по его приходу, мне о нём не сообщила? Пускай немедленно проходит в кабинет.
После этого Владимир Моисеевич совершил ещё более странную, для её взгляда, вещь: он сам открыл дверь своего кабинета, пропуская мальчишку, и затем заявив, что его не для кого нет, плотно закрыл её за собой. — Видно этот мальчишка не так уж и прост: — подумала про себя секретарша. — Не зря с ним шеф так нянчиться. Других бы, за такие выкрутасы, давно бы выгнал с работы в зашей. Надо к нему повнимательнее присмотреться. Он, да ещё эта новая внештатная сотрудница Алиса. Она ездила с шефом на выставку, внеся весомую толику со своей стороны в успех экспозиции. И о ней, после этой поездки, только и разговоров, по всему трудовому коллективу, как сразившая, своей неприступностью и красотой великих донжуанов фирмы. Эти двое непонятных знакомых её шефа, окутаны какое-то странной тайной, неспособную разгадать даже лучшие Пинкертоны и мисс Марпл, финансового отдела, которые, как говорят, знают абсолютно всё, что происходит на фирме.
После того, как шеф закрыл за собой плотно дверь кабинета, и мы уселись на свои привычные места за рабочим столом, я приложил палец к губам, попросив, таким образом, соблюдать тишину, и активизировал диалоговую голографическую панель, моего невзрачного алюминиевого браслета с наивной надписью. Получив соответствующую команду, аналитическо измерительный комплекс в течение трёх секунд обнаружил в этой комнате три микрофона, а у секретарши ещё два, которые тут же временно нейтрализовал. После этого свернув панель управления, я обратился к начальнику, который с большим профессиональным интересом смотрел за моими действиями:
— Теперь можно спокойно разговаривать. Вы о жучках знали?
— Знали о трёх. Два других, наши лучшие специалисты, так и не смогли обнаружить. Видно это совсем новые разработки, которые не жалко для нас, а скорее всего для Алисы. Кстати чем ты воспользовался? Это, что-то, на гране фантастики.
— Вы правы. Это оборудование из другого мира. Кстати, жучки я только отключил, может мне их сразу уничтожить?
— Не стоит. Определив их наличие, мы перестали здесь говорить о действительно важном и секретном, оставив это помещение для производственных совещаний, и нечего не значащих разговоров. Предупреждён — значит вооружен. После уничтожения обнаруженных подслушивающих устройств, будут пытаться поставить новые, которые, как и последние, мы можем не найти. Уж лучше пускай слушают. Им, да и нам, так спокойнее. Давай лучше поговорим о тебе. Что намерен делать дальше?
— Простите меня за всё те неприятности, Владимир Моисеевич, которые Миша вам невольно доставил, а теперь, по независящим от меня причинам, я вынужден от вас покинуть. Так уж получилось. Человек предполагает, а всевышний располагает. Я сейчас напишу заявление о моём увольнении, в связи с призывом на военную службу. Вот настоящая повестка из военкомата, совершенно подлинная, на основании которой вы сможете уволить меня за один день. А спустя какое-то время, восстановить на рабочем месте. Но вы ведь прекрасно понимаете, что это всё операция прикрытия, разработанная Марией, о которой спецслужбы не в курсе, так же как и о том, что Алиса, жива после своего убийства. Вы же поняли давно, что я не совсем обычный человек, а когда Алиса, то и вовсе не человек.