Я лежал на той же изысканной розовой постели, с которой не было никакого желания вставать, совершенно голый, прикрытый необыкновенно лёгким, кажущемся сотканным из прозрачной утренней дымки, которая бывает перед солнечным летнем днём, покрывалом. На подушке, вокруг головы возлежали, рассыпавшись золотисто белокурые волосы, а впереди виднелись два симпатичных и безумно милых моих холмика.
Черт! Черт! Черт! Изиде.… Не успел стать девушкой, как голова стала набекрень, и появляющийся в голове, неоткуда, странные мысли, тоже в эту же сторону. Так можно и окончательно сбрендить. Всё, пора с этим завязывать. Надо брать себя в руки. Мужик я, аль не мужик?
Собрав всю свою волю в кулак, я заставил свое новое тело, порвать оковы кроватной неги, и, встав на стройные ножки, подойти, к овальному ростовому зеркалу, вмонтированному, в розовый, выполненный в старинной манере, платяной шкаф. В нём отражалась четырнадцатилетняя блондинка, с длинными, ниже плеч, слегка вьющимися волосами и зелёными глазами, очень похожая на ту, которая приснилась мне в поезде. Нечего особенного, но смотрелась очень мило. Моя дочурка, в прошлой жизни, в её возрасте, выглядела намного круче. Как говориться: всё тогда было при ней, и всей своей фигурой, она пошла в свою мать. Когда моя родная кровинушка выходила из раздевалки, что бы пойти на урок физкультуры, вся мужская половина класса, глядя на неё, захлёбывалась собственной слюной, во главе с преподавателем.
— Юной принцессе не пристало разгуливать по комнате в голом виде — раздался суровый менторский голос с левой стороны. — Ваше Высочество, извольте немедленно одеться!
Я повернул голову и увидел входящую в спальню Марию, одетую в строгое серое длинное платье, отделанное белоснежными кружевами. Его длинна, достигала щиколоток. И это при том, что Мария до этого во всеуслышание заявляла: "Юбка, у красавицы вроде неё, должна быть короткой. А если её длинна, всего на ладонь выше коленок, то это можно считать верхом пуританства и монашеской скромности, не присущие современной культурной девушке".
Она подошла ко второму такому же платяному шкафу, стоящего с другой стороны, от разделявших их, письменного стола, открыла дверцу, и достала с полки аккуратную укладку. Передав её мне в руки, Мария укоризненно смотрела на меня, до тех пор, пока я это не надел на себя, прикрывая свою целомудренную наготу. Слава богу, это был обыкновенный девчачий домашний халатик, а не его эротический вариант. Глядя на всё это безобразие, я думал про себя: "Либо у искина перегрелся процессор, либо девочка не наигралась в детстве, и теперь, после посещения театра, вдохновилась и нагоняет упущенное. Нечего себе девочка. Скорее всего, её возраст соизмерим с возрастом нашей земли". И тут до меня дошло, кого она сейчас передо мной изображает: Мери Поппинс. Ну, ту самую, из фильма, которая "до свидания". А я значит для неё, подопытные детки. Размечталась. На меня где сядешь, там и слезешь. Как говорят умные люди, есть такая птичка обломинго.
— Что изволит, Ваше Высочество? — продолжала она гнуть свою линию.
— Моё Высочество соизволит посетить туалет, или по народному, сортир, если вы, глубокоуважаемая, соизволите показать к нему дорогу.
— А Ваше Высочество сможет самостоятельно справиться со столь сложной и непривычной для вас задачей?
— Моё Высочество, прожившее столько лет с двумя очаровательными леди в малогабаритной квартире, было из-за необходимости, посвящено во все их маленькие женские тайны и проблемы. А так, как я, в душе, являюсь настоящим мужиком, для меня нет невыполнимых задач! — Проговорив всё это на одном дыхании, я вышел из комнаты и пошел по коридору к своей цели, оставив ошарашенную Марию в спальне пересчитывать и анализировать полученную инфу.
Посещение места, куда и короли, ходят пешком, прошло штатно. Заведение соответствовало по уровню отделки и комфорта, стандартам всего здания. Оформленный, белоснежным кафелем, с нанесённой, на каждой плитке, чуть ли не вручную, картине, туалет, выглядел пристойно. Здесь можно было соединить два дела сразу: справлять нужду и приобщаться к прекрасному. Оборудование тоже было на высоте и состояло из трёх предметов, объединенных общим стилем: унитаз, раковина и биде. Придётся и мне, на старости лет, осваивать новую технику. Выполняя требование организма, завёл знакомство с "практиканткой". Все же, как у девчонок все сложно. Прочувствовал надпись на туалетной бумаге "гигиеническая". Раньше до меня это не доходило. Разошлись с "практиканткой", мирно, без взаимных непоняток и обид. Видно основное, более тесное сотрудничество, у нас с ней ещё впереди.